Юлий Гусман, кинорежиссёр, основатель и художественный руководитель кинопремии «Ника», член жюри КВН: «Быть Юлием Соломоновичем из Баку – не лучший старт для карьеры»

Перечисление и обсуждение всех регалий Юлия Гусмана заняло бы добрую половину нашего интервью. Подрастающее поколение знает его как самого строго арбитра Клуба веселых и находчивых. Другим он известен как замечательный кинорежиссер, снявший картины-легенды «Не бойся, я с тобой!» и «Парк советского периода». О том, какими своими званиями он дорожит более всего, о гражданских инициативах и о своих претензиях к современному телевидению Юлий Соломонович рассказал в интервью нашему изданию.

– Юлий Соломонович, ничего лучше, как начать с разговора о КВНе я не придумала. Поэтому позвольте уточнить: правда, что КВН вас спас от службы в армии?

– Да, я должен был служить в танковом полку, но не пролез в люк! (Смеется). Я очень хотел, но не пролезал! В КВН двери, очевидно, были гораздо большего размера.

– Как вы думаете, возможен ли КВН после Маслякова?

– Думаю, да.

– Правда ли, что теперь команды КВН специально заказывают сценарии для выступлений креативным авторам и совсем не стало интерпретаций?

– Нет, это не так. Никто никогда не может написать для КВН, кроме самих КВНщиков. Самые лучшие команды пишут себе сами. Но я не вижу ничего плохого в том, что ребята, закончившие играть, выступают в качестве тренеров для новичков и помогают им со сценариями. Я хорошо знаю авторов КВН, которые видны в титрах каналов. Это те, которые прошли огромную школу, так называемую академию Маслякова.

– А вы когда-нибудь для кого-нибудь писали шутки? Говорят, что антологию еврейского анекдота написали вы…

– Нет, я писать шутки и анекдоты не умею, я могу только импровизировать! (Улыбается).

– В КВНе есть цензура?

– По-моему нет. Но то, что редакторы КВН, сами бывшие КВНщики, считают «невкусным», незрелым и несмешным, конечно, вырезают.

– У вас в КВН роль очень строгого арбитра. Все всегда с напряжением ждут от Гусмана «двоек»…

– Да, я заметил, что есть расхождения между моими оценками и мнением зала. Я не пытаюсь выдумывать комплименты, когда уровень команд недостаточно развит. К тому же в один период мне совсем не хотелось ставить хороших оценок. Но, кстати, сегодня уровень КВН изменился, порой некоторые команды играют поистине блестяще. Вообще я вас скажу, что юмор – штука специфическая. Я мало знаю писателей, музыкантов и актеров с тончайшим чувством юмором. Поэтому юмор всегда был и будет товаром, который замечательно продается. Мы сегодня наблюдаем, как многие телеканалы, обеспокоенные успехом Comedy Club, рванувшего из небытия, тоже решили заработать на юмористических проектах. Но доступность успеха породила волну дурного вкуса, пошлости и идиотизма. Рано или поздно эта волна схлынет и останется пена, которая разъест чувство вкуса у людей. Я часто смотрю на гогочущие толпы зрителей, и их дикое желание смеяться и развлекаться меня слегка пугает.

– То есть вас не удовлетворяет содержание телевидения на сегодняшний день?

– Я не рассматриваю телевидение как некое отдельное животное, которое бродит по джунглям нашего общества. Телевидение имеет множество каналов, множество программ. Отдельные каналы мне очень нравятся, отдельные – не нравятся, отдельные я считаю «стерильными». Это те, которые сконцентрированы на спорте и культуре. А есть программы, которые я ненавижу и считаю, что они вредят и наносят всем нам огромный ущерб. К сожалению моему великому, я убежден, что именно в нашей стране, в которой не было свободы целый век, привыкли к слову телевидения и к слову газеты прислушиваться как к истине в последней инстанции. Так и живет народ под влиянием гадалок, психопатов, шарлатанов, экстрасенсов и жуликов. Вы ведь знаете: я по своей первой специальности психиатр. И вижу, что сегодня в мире слишком много паранойи, шизофрении и расщепления сознания.

– Вы сожалеете, что СССР развалился? Скучаете по советскому времени?

– Отчасти. Развал СССР я считаю жуткой, глупейшей, обидной историей. Не то чтобы независимых стран не может быть… Но с этой планеты никто не улетит, мы все обречены жить друг с другом. Мне не нравится, что Россия пытается играть роль старшего брата. Когда-то у нас была страна, жившая идеологией и пропагандой. Но вектор этой пропаганды был очень правильным. Человек человеку был друг, товарищ и брат. Мы знали о том, что экономика должна быть экономной, медицина бесплатной, здравоохранение общим, а образование замечательным. Каждому пенсионеру – по путевке, каждому милиционеру – по свистку. И у нас реально была дружба народов. Например, в Баку, где я родился, жили азербайджанцы, лезгины, евреи, русские, украинцы… Я учился в классе из 36 человек, в одной из лучших школ города №160. Я понимал что Мамедов и Гасанов – азербайджанцы, что Саакян и Саркисов – армяне, что Васильев и Васин – русские. Но я никогда не слышал, чтобы в школе или дома кто-то посмел сказать, что кто-то лучше кого-то. Для нас не было разницы, кто наши родители, какой они национальности и кем работают, они были для нас просто старшими, которых мы уважали. И я считаю это хорошей традицией. Сегодня, разрушая старые традиции, мы не заводим новых.

– Прошлым летом правительство утвердило федеральную целевую программу на 2014-2020 годы, которая так и называется «Укрепление единства российской нации». На неё выделено 4,6 млрд бюджетных рублей. Как считаете, поможет ли эта сумма сплотить нацию?

– А можно ли вообще сплотить нацию суммой? Нельзя! Да и праздник-то сам придуманный, никто его не знает, не понимает его сути. Это всего лишь дополнительный выходной, дающий людям возможность лишний раз посидеть-попить до семи утра. Как во время новогодних праздников. Подумать только, нигде в мире больше нет праздников по двенадцать дней! Не считая карнавала в Рио-де-Жанейро. Но ведь там и погода чуть получше! Что касается нужности упомянутой федеральной программы… Скажите, а что мешает нашим миллиардерам, которых у нас больше, чем в Эмиратах, открыть, к примеру, двести шахматных школ? А что мешает им построить пятьсот бассейнов в стране? Ничто. Просто зачем им что-то делать для народа?.. И не надо думать, что ситуация исправится, если мы повсеместно развешаем плакаты с призывным лозунгом «Давайте думать об единстве!» Все миллиарды, выделенные на дружбу народов, обернутся пустой тратой денег. Нужно реально идти к людям. Идти к ним с пастырским словом, с открытой душой.

– Юлий Соломонович, вы стояли у истоков создания «Комитета гражданских инициатив» (КГИ) и были непосредственным инициатором учреждения премии…

– О, это так красиво звучит – «стоял у истоков»… Все инициативы, как и все идеи, витают в воздухе и рождаются, как сказал Ленин или кто-то из них, «из энтузиазма и желания масс». Если идеи и инициативы не отвечают интересам общества, то на 90% им суждено стать историей выморочной. Она может быть красиво оформлена, радостно подана и хорошо отпиарена, но не будет в ней ни души, ни крыльев, ни надежды, ни страсти, ничего. А инициатива создания КГИ принадлежит Алексею Леонидовичу Кудрину, человеку, который в своё время спас нашу страну от кризиса. В экспертное сообщество КГИ вошло более 35 видных деятелей в разных областях. Наша работа продолжается уже около года.

– В чём, на ваш взгляд, общественная значимость этой премии? Станет ли нам лучше жить, если кто-то будет стремиться стать её лауреатом?

– Станет. Сегодня, в век Интернета и массовых коммуникаций, очень важно рассказывать о том, что происходит в стране. Ну, помимо того, что нам объясняют по Первому каналу. Раньше мы знали гораздо больше, чем сегодня. Сегодня мы знаем всё про Филиппа Киркорова, зато не знаем про людей, которых можно смело назвать «тимуровцами нашего времени», которые бескорыстно занимаются благодеяниями, которые делают это не за награды и не за премии.

– Юлий Соломонович, известно, что вы выступаете против гомофобии и принятия законов о запрете так называемой «пропаганды гомосексуализма». То есть вы геев защищаете?

– И геев, и гастарбайтеров. Только не думайте, что я этакий защитник прав всяческих меньшинств. Собственно, к геям я вообще никак не отношусь, у них своя жизнь, у меня своя. Но ведь у нас половина мужчин – геи, и все это знают. Геи в администрации президента, в Верховном совете, в Госдуме, всюду. Я ничего не имею против людей, которые ничего не имеют против других людей, не пытаются ущемлять кого-то в правах, оскорблять чьё-либо достоинство. Опять же не подумайте, что я за сюсюканье со всеми подряд. О, нет. Я всегда выступал за смертную казнь. Я бы собственными руками вешал педофилов. Легко! Если вы будете идти по улице, и к вам пристанут хулиганы, то я непременно ввяжусь при всём своём нежелании ввязываться, падать в лужу, драться и получать ножом в бок. Я вмешаюсь в любую несправедливость, которую увижу.

– Правда, что вы поставили мюзикл «Человек из Ламанчи» специально для Владимира Зельдина?

– Да. Мы с ним как-то вместе были на фестивале «Киношок» в Анапе. Вот как-то встал я в полдесятого в тихом бреду и вижу: из моря выходит красавец-атлет Владимир Михайлович Зельдин, которому тогда исполнилось 88 лет. Я ему: «Как дела?» Говорит: «Да вот, Юлинька, чего-то только давно на большой сцене ничего не играю». Я говорю: «Есть пьеса про тебя, про Дон Кихота театра». Никто не верил. Но потом уже, ближе к финалу этой истории начали говорить по-другому, что хитрый Гусман нашел замечательного актера и вокруг него сделал спектакль. Таким образом Зельдин уже более десяти лет (с 2005 года) играет, поет, танцует и фехтует в спектакле «Человек из Ламанчи».

– А на столетие Зельдина, которое не за горами, вы что-нибудь поставите для него?

– Пытаюсь придумать!

– Тридцать с лишним лет назад на экраны вышел ваш фильм «Не бойся, я с тобой!», ставший очень популярным. И вот вы сняли продолжение. О чем новая картина?

– Мне очень хотелось снять картину про дружбу, поэтому главная тема всe та же – дружба между людьми, народами, странами. Я не ставил никакой пропагандистско-агитационной цели. Снимая продолжение фильма «Не бойся, я с тобой», я, конечно, понимал, что повторить успех будет сложно, ведь картина 1981 года была очень популярной. Хотя, знаете ли, фильм ведь мог не выйти на экраны!

– Почему?

– Сидел худсовет телевизионного объединения «Экран», и приняли на ура. Я, окрыленный, поехал в Баку делать практически техническую работу. Привез фильм показать формально кому-то, кто принимает актом. И вдруг я вижу, сидит полный зал все тех же людей. Я ничтоже сумняшеся подумал: «Ого, как им понравилась картина!» Сел, ту же картину показал, только в идеальном цвете и звуке. И те же люди, глядя мне в глаза, начали говорить: «Убить, сжечь, казнить, повесить, растерзать». Оказывается, как раз накануне вышло секретное постановление ЦК КПСС о запрете карате. Сейчас это смешно звучит, а тогда все было крайне серьезно. Картину вполне могли положить на полку. Режиссеру помогла одна телевизионная начальница, которой нравился фильм. Она сказала: «Какое карате? Вы же сами говорили в интервью, что это азербайджанская национальная борьба гюлеш». Так и проскочили!

– А в продолжении фильма играют те же актёры?

– О, да! Палат Бюльбюль-Оглы стал совсем красавец, Мухтарбек Кантемиров еще лучше скачет на лошади, а Лев Дуров так же хорошо дерется как и раньше, прямо как ниндзя!

– Юлий Соломонович, как вы всё успеваете – и премией «Ника» руководить, и программу на радио «Эхо Москвы» вести, и фильмы снимать, и в КВН судействовать?

– А мне всё интересно! Когда меня упрекают в разбросанности интересов, я привожу цитату из Агнии Барто: «Драмкружок, кружок по фото, а ещё мне петь охота». Просто я жил во время такое – непростое, но безумно интересное. Я могу долго рассказывать историю о том, как мы с Иосифом Гольдиным провели первый в истории космический телемост СССР – США. Или как в конце 80-х ставил спектакли в США, Южной Корее, Китае. Но я не человек-оркестр. Ничего, к сожалению, не могу толком делать руками, поэтому и очень уважаю хорошего лекаря и пекаря, столяра и слесаря. Не разбираюсь в устройстве машин и механизмов. Не умею чертить и рисовать. Проработав всю жизнь музыкальным режиссёром и поставив множество мюзиклов, не имею, увы, ни голоса, ни музыкального слуха. В общем, чистый гуманитарий.

– В одном интервью вы признались, что никогда не работаете на компьютере, боясь увлечься играми или Интернетом. Так и есть до сих пор?

– Нет, мальчик стал старше. Я давно научился читать и писать в Интернете. Я живу в нём. Я ведь информационный вампир! У меня есть свой личный сайт, но зато я не зарегистрирован в соцсетях. Меня нет ни в «Фейсбуке», ни в «Твиттере». Одно обидно: печатаю очень медленно – двумя большими пальцами.

– Вы можете назвать себя успешным человеком?

– В социальном смысле, наверное, да. На Западе это называется upper middle class – верхний средний класс. Большинство деятелей искусства в нашей стране занимают верхнюю полку в вагоне поезда, который катит неизвестно куда. Ничего в жизни мне не давалось без боя и труда. Вы понимаете, что быть Юлием Соломоновичем из Баку – не лучшая стартовая позиция для любой карьеры. Но так получилось, что я всегда был окружен интересными людьми и занимался тем, чем хотел. И поэтому живу с ощущением радости.