Брэд Питт, актер, продюсер: «Работа над «Яростью» дала мне глубокое понимание того, сколько жертв было принесено во время Второй мировой войны»

30 октября в российский прокат выходит фильм «Ярость». Это лента, в которой рассказывается о последних днях Великой Отечественной войны, когда Германия уже была по факту повержена, но еще, как дикий раненый зверь перед смертью, рычала и кусалась. Умереть в эти дни было особенно обидно – все знали, что уже совсем скоро можно будет вернуться домой. И вот пред нами предстает экипаж одного их танков армии США. Главный здесь Дон Колльер (Брэд Питт) по кличке Уордэдди, что можно перевести на русский как «Боевой папаша». Перед ним и его командой стоит сложная задача: нанести удар в самое сердце Германии. В этот момент в танковом экипаже появляется новичок из числа тыловиков – неопытный новобранец Норман Эллисон. Когда жизнь каждого члена экипажа напрямую зависит от действий другого, такой расклад хорошим не назовешь…

Об американском взгляде на Вторую мировую войну и съемках фильма «Ярость» нашему корреспонденту рассказали исполнитель главной роли – командира танка – актер Брэд Питт и режиссер ленты Дэвид Эйер.

– О чем этот фильм для вас в первую очередь?

Дэвид Эйер: Это история о семье, находящейся на войне, в самых неблагоприятных условиях существования. Вы же понимаете – экипаж танка – это семья, самая настоящая семья…

Это о том, как война сводит вас с ума. Но в то же время и о том, что, находясь в семье, вы можете оставаться сумасшедшим и не стать изгоем.

Это история о наихудшем ужине в День Благодарения… в танке… на ходу. Но также это во многом история о взрослении невинного, замечательного персонажа, сыгранного Логаном, который присоединяется к седеющей, уставшей, избитой команде, и ему предстоит стать ее частью. Также есть Брэд, играющий строгого отца, который для выживания этого мальчика должен уничтожить лучшие части его личности, его невинность, сердечность и жизнерадостность и превратить его в солдата, превратить в ветерана. Это одна из наиболее интересных линий, особенно когда становится понятно, что Брэд делает из опасения за его жизнь, с заботой и любовью. И в этом заключена трагедия и красота момента.

Брэд Питт: Тут важно понимать: экипаж танка – это своеобразный слаженный механизм, в работе которого не должно быть никаких сбоев. Это вопрос жизни и смерти.

Потому все должны знать обязанности друг друга. В случае если кого-то убивают, его место занимает другой. Если накрывается одна из частей этой механики, то все: знаете, кое-кто уже не вернется домой.

Дэвид Эйер: Моей задачей было представить этот экипаж, этих людей, частью чего-то целого. Все имеет четкую стратегию. Есть миссия, есть задача, есть цель во всем, что они делают, но в то же время это всего лишь один день из жизни, и день минувший. Это не операция «Нептун» по высадке десанта союзников в Нормандии и не битва при Арденнах, не контратака Германии на Антверпен. Это не одно из тех знаменитых сражений, о которых снято много фильмов. Просто один из дней конца Второй мировой войны. Моей целью было создать ощущение огромной армии, из которой мы видим только маленькую часть, мизерный кусочек огромного общего усилия, и весь мир сконцентрирован вокруг фронта. Вам передается это, ведь здесь, по сути, оккупационная армия. Всего лишь маленькая точка на карте, но там пять человек, ставшие семьей, и их судьбы и жизни крепко сплетены воедино.

– Брэд, вашему персонажу приходится, наверное, очень нелегко…

Брэд Питт: У него много обязанностей, главная из них – выживать. Он командир танка, а это значит, он отвечает за свою команду, за их действия, боевой дух и постоянно должен следить за всем. Он командир взвода, а потому отвечает и за четыре других танка и все их действия. Он отвечает за связь, правильное ориентирование на местности и особенно за тактические приказы, отдаваемые во время боевых действий, за расчет дистанции и обнаружение угрозы – где безопасно и где нас поджидает угроза. Он отдает приказы дать залп. Поэтому парни должны верить в него, и он должен верить в себя, потому что именно от его приказов зависит, кто уйдет, а кто останется на поле боя.

– Когда речь идет о «Ярости», много говорится о правдоподобности фильма…

Дэвид Эйер: Вы знаете, в этом и состоит моя работа: не только просто сидеть, наблюдать за всем и делать все красивым внешне. Я хотел погрузить наблюдателя внутрь визуального мира, а также внутрь мира эмоционального. И это крайне интересно, так как в этом и есть правда, и я думаю, когда люди видят правдивую историю, даже если у них нет такого опыта и они ничего не знают о войне и сражениях, они могут почерпнуть из фильма что-то истинное, настоящее, что-то действительно реальное.

Именно для этого актеры играют максимально правдивые эмоции. Мы потратили на их создание много сил. Это наша дань уважения опыту ветеранов. Актеры много говорили с ветеранами и старались проникнуть в их головы и сердца, чтобы суметь сыграть историю, боль и радость, потери людей… Когда совмещаются реалистичные образы в кадре и правдиво сыгранные каждым актером персонажи, вы получаете очень эмпиричную картину.

Брэд Питт: О да! Так все и было! Дэвид – яростный сторонник подлинности событий и готовил нас, делая все, чтобы мы максимально усвоили и прочувствовали опыт тех событий. Одним из таких моментов была встреча с несколькими ветеранами, которым было под девяносто лет и которые пережили высадку в Нормандии и Арденскую операцию. Мы смиренно сидели в их присутствии и слушали, слушали их истории…

– Насколько я знаю, только общением с ветеранами ваша подготовка к роли не ограничилась. Вы еще прошли и подготовку на военной тренировочной базе. Расскажите, каково там было?

Брэд Питт: По контракту мы обязаны были провести хотя бы час в тренировочном центре. И этот час в итоге продлился неделю. С одной стороны, мы, конечно, были там туристами. Но с другой – не совсем, делали все по полной. Подъем в пять утра, два часа физподготовки, обучение, рядовая работа, создание барьеров до позднего вечера. Мы ели холодные пайки, спали под дождем и должны были быть в полной готовности, были караульными. Вы знаете, в общем, полное погружение.

Было действительно интересно посмотреть, как работает механизм, который призван сломать вас, переделать через трудности трудностей, но одновременно и сплотить ровно в те мгновения, когда вы находитесь в самом подавленном моральном состоянии и готовы сдаться. Все это выстроило очень интересную линию подчинения. Мы почувствовали, насколько мы все связаны между собой. Даже при условии, что наши невзгоды были только намеком на то, с чем сталкиваются настоящие солдаты. Мы стали очень сплоченными – в самом деле, я люблю этих парней сейчас – и мы действительно узнали, где сильные стороны друг друга и как полагаться на товарища и прикрывать друг друга. И к концу тренировки мы имели пятерых парней, управляющих танком.

– Дэвид, о вашем перфекционизме, вниманию к деталям слагают легенды.

Дэвид Эйер: О да. Я свел с ума всех своих руководителей направлений. Такие мелочи, как эти железные таблички на цистерны с топливом, указывающие октановое число, например. Мы нашли несколько оригинальных, времен Второй мировой войны, однако эти маленькие красные штучки – это лишь крохотные кусочки цвета в мире, практически полностью являющемся черно-белым, и я уверен, что в общем и целом эти бараки, эти события, патина и ржавчина создают ощущение, что перед вами армия, годами находящаяся в дороге.

Мы стремились и к максимальной детализации в костюмах. Это очень интересно. Когда вы смотрите военные фильмы, в них зачастую присутствует широкий набор трафаретной свежатины и не отпускает ощущение штампованности в образах. И все в одном оттенке зеленого и одинаковой форме с одного склада в одно и то же время. Этот фильм о времени окончания войны, и через восемь недель Германия объявит о капитуляции. Никто не хочет стать последним погибшим в этой войне, и перед вами все виды снаряжения и формы, накопившиеся за четыре года участия в ней Соединенных Штатов. Отсюда невероятный набор цвета, и разнообразия, и деталей, и история каждого вида формы и ее модификаций, и они подрезали кители, и подшивали и чинили обмундирование.

– Что каждому из вас дала работа над этим фильмом?

Дэвид Эйер: Лучшим в работе режиссера являются актеры. Я обожаю актеров. У тебя появляется много хороших друзей. Когда работаешь с актерами, как это делаю я, действительно проникаешь к ним внутрь, проникаешь в их сердца, в их жизни и семьи, проникаешь в их миры. Вообще-то как режиссер ты должен заниматься постановкой, создавать сцены, но, послушайте, скольким людям удается поиграть с настоящими танками, пролетающими над тобой истребителями P-51 Mustang и иметь все эти клевые военные штуки? Думаю, каждый мальчик вырастает с некоторой любовью к военным штуковинам. Я имею в виду, что сам делал все эти модели, когда был ребенком, а теперь передо мной настоящие экземпляры, и в этом одна из прелестей работы режиссера – ты выходишь в мир, чтобы объединить всех этих людей и все эти вещи во имя общей цели.

Брэд Питт: Работа над «Яростью» дала мне глубокое понимание того, сколько жертв было принесено во время Второй мировой войны. Жертв, принесенных тогда не только самими солдатами, но и солдатскими семьями. Жертв, принесенных во всех последующих войнах и предшествующих этой.