«Багровый пик»: землеройка и кровохлёбка

Так случилось, что сейчас в этой части галактики страшные сказки умеют рассказывать два человека — режиссер Гильермо дель Торо и писатель Нил Гейман. И если у кого-то есть запрос — мол, запугайте меня красиво и умнó, — это как раз к ним. Главная пугалка сеньора дель Торо, хоррор-фэнтази «Лабиринт Фавна», была снята 9 лет назад — в нем маленькая девочка смешала свои сказочные кошмары с ужасами гражданской войны в Испании. Тогда о фильме спорили. Одни прониклись и ужаснулись, другие обвинили режиссера в фальши, но понятно было одно: дель Торо — рассказчик, который профессионально бьет в солнечное сплетение. Поэтому, когда на прошлой неделе на экраны вышел его «Багровый пик» — многие, даже не любители хоррора, заподозрили шедевр или хотя бы предмет для словесных баталий.

«Багровый пик» (Crimson Peak; США, 2015) — викторианский триллер о замке, призраках и опасной страсти. Режиссер — Гильермо дель Торо. В ролях: Миа Васиковска («Джейн Эйр», «Алиса в Стране чудес», Том Хиддлстон («Выживут только любовники»), Джессика Честейн («Интерстеллар», «Марсианин»). Бюджет: 50 млн долл. 120 минут. 18+.

Времена королевы Виктории. В уютном и чопорном, похожем на старую фотографию Нью-Йорке живет мечтательная девушка Эдит, которая верит в призраков. Они преследуют ее со дня смерти матери. По ночам хватают длинными цепкими пальцами и нашептывают страшным голосом: «Берегись багрового пика!».

Эдит грезит, пишет романы и однажды встречает таинственного джентльмена в черном сюртуке — танцора (не хуже Вронского) и конструктора паровых машин. Его сопровождает сестра, пианистка, в пышном платье и с порочным, злым лицом.

Кровавая глина пучится, мажет, мешается со снегом, оставляя зрителя наедине с гигантской незаживающей, пульсирующей раной. Герои всё глубже вязнут в страхе, в какой-то момент сюжет уже теряет смысл, и мы просто наблюдаем троицу актеров, которые, словно мрачная готическая рок-банда, завывают однообразно и тягуче.

Кажется, «Багровый пик» вышел ладным девчачьим ужастиком — костюмированным, со старомодными платьями, кровавыми пятнами, любовными вздохами, порочными страстями и теми непередаваемо-печальными бровями домиком, которые традиционно вызывают у женщин материнскую нежность и одновременно предшествуют втыканию в трепетное женское тело ножей и прочих режущих, а также колющих предметов.

Девушкам, еще помнящим нежного Роберта Паттинсона из «Сумерек», удовольствие от проникновенного взгляда Тома Хиддлстона гарантировано, но их кавалерам фильм, вероятно, покажется скучным,

во-первых, потому что сюжет не блещет динамикой, а во-вторых, потому что режиссер настолько увлекся эстетством ужасных красивостей, что забыл обо всем остальном.

Красивостей в фильме действительно хоть отбавляй: вот по тлеющей холстине ползут черные мотыльки и сжирают несчастных бабочек, вот распахивается дверь, и на фоне распада и тления мы видим обнаженную, но стыдливо прикрытую героиню в крошечной ванне, и вспоминаем то ли Гринуэя, то ли кого-то из голландских живописцев.

Вот багровая глина мешается со снегом, и это кровавое месиво, замешанное на невинности и сладострастно-ужасном опыте, тянется до самого горизонта.

Вроде все при делах: и стимпанковые поршни движутся, и пар идет, и призрачные скелеты в натуральный рост неспроста выпрыгивают из каждого шкафа, растекаясь в воздухе, как красная акварель в капле воды.

Но всё это благолепие удовольствия почти не приносит. Потому что отдаться картинкам полностью и до конца не получается. Вместо этого приходится слушать ходульные диалоги вроде «Жить вам здесь, милочка, осталось недолго!» — разбавленная кровь, натужная третья вода на викторианско-готическом киселе.

У иного зрителя, заткнувшего уши, может, и получится поболтать с дельторовым призраком, а потом всласть почавкать в болотных сапогах по кровавой снежной жиже. Однако лично я застрял на границе страшной сказки и вымученного постмодернистского пастиша. Собственно, в очередной раз так и получилось: красиво, но недостаточно; страшно, но фальшиво; интересно, но не очень.

Владимир Иткин

Кадры из фильма — kinopoisk.ru (1, 2, 4), фото 3 — Татьяны Кривенко