Сказка – ложь, да в ней любовь

Режиссер: Александр Черняев
В ролях: Алексей Чадов, Асель Сагатова, Ирина Розанова, Ольга Орлова, Наталья Рудова, Нонна Гришаева, Гоша Куценко и другие.

Обычный летний московский день. На скамейке в парке отдыха сидит Иван, он ботаник по образованию, в очках и нелепой рубашке, а еще он приобрел шимпанзе в подарок дочери своего начальника. Заглядевшись вдаль и заговорившись по телефону, Иван обнаруживает пропажу подарка и пускается вдогонку. В самый разгар погони ботаник врывается в летний ресторан и видит там её. Она – Асель, друзья называют ее Ассоль, невеста олигарха, избалованная светская особа, считает, что труд красит человека, поэтому хочет попасть в телевизор не в качестве звезды, а в качестве работника средства массовой информации. Для осуществления последнего Асель заключает с подругой сделку: та замолвит за нее слово на предстоящем кастинге телеведущих, а она – влюбит в себя первого, кто войдет в двери ресторана. Так она встретила его. Не какого-нибудь знаменитого артиста, а старомодного природоведа Ивана, которого друзья называют Иваном.

На благоговение перед западными романтическими комедиями русское продюсерское сообщество никогда не скупилось. Особенно когда дело приходится иметь с необычной историей, которой в реальной жизни места нет – именно такую лямку тянет «Ирония любви» молодого режиссера-сериальщика Александра Черняева, который прославился на всю Россию на редкость провальным «Всё могут короли».

На сей раз он зовет на помощь перспективных понторезов Чадова и Сагатову, окружает их вниманием и заботой породистых актеров типа Розановой и Куценко, рисует им всем красивые картинки, которые надобно из себя изображать – и делает, возможно, уже не такой безнадежный фильм как на фоне личных достижений, так и на фоне общероссийских масс-релизов. Однако с такими же картонными персонажами, которых красочно обозначал еще советский журнал «Крокодил».

Если бы Черняев не снимал кино, а готовил, например, ужин из трех блюд, то получилась бы угрожающая несварением солянка. Не потому что испорчены продукты или неисправна техника. А потому что повар зачем-то набрал в котелок все известные цивилизованному человеку типы продовольствия, лично до блеска оттер их воском, нещадно зажарил и украсил вишенкой. Интеллигентнейшая мама Ивана, на досуге играющая на рояле, в какой-то момент абсолютно непотребно запевает «а маленькие часики смеются тик-так» в караоке. Лексический запас подруги Асель сводится к слову «жесть», а свободное время – к заплетанию косичек на своей модной мини-собаке. Стиль и уют в жизни олигархов заключен в Audi, аквариуме и личном психоаналитике.

Абсолютно все образы в нашей сказке доведены до той точки, после которой они перестают быть живыми существами и становятся куколками, которым стилист определил цвет волос, глаз и черты характера. На фоне таких преображений любой полет фантазий Брэдбери выглядит более правдоподобно – там хоть объясняется, как что устроено. «Ирония любви» никакими разъяснениями себя не затрудняет, она просто хватает удачный кадр, суёт туда избитую шутку про «дальше поезд не идет», создает приветливый знакомый антураж и пускает в эфир.

Главная ирония, простите, «Иронии любви» заключается в том, что невозможно выследить момент, в который эта самая любовь настигает героев. И даже если с персонажем Чадова всё понятно, то с каких коврижек надменная Асель начинает вести себя словно мартовская кошка, а ее влиятельный жених вдруг принимает ее выбор и не пускает Ивана в расход – не совсем ясно. Даже немножечко смешно от нагромождения киноштампов, увенчанных совершенно бездарно поставленной заключительной сценой – это та самая роковая вишенка. И грустно. Да так, что хочется написать «Дорогой дедушка Гайдай! Отбери, пожалуйста, у русских кинодеятелей перо и камеру, пока они не научатся писать и снимать». А то ведь опять какое-нибудь хорошее кино испортят своими сказками.