Зачем возвращаться в Санкт-Петербург

Большинство моих друзей и знакомых, уже бывавших в Санкт-Петербурге, говорят: чтобы влюбиться в город – хватит и пары часов. Но сколько времени понадобится, чтобы налюбоваться, надышаться, все прочувствовать и объять? Похоже, одной поездки будет мало. Правда ли, что сюда захочется приезжать снова и снова, а после возвращения еще долго будет «ленинградить»? Пора проверить!

В телефон уже загружена карта и электронный путеводитель-справочник: схема метро, время разведения мостов и всевозможные тематические маршруты. Одного взгляда на этот список хватит, чтобы понять: четырех дней, что есть впереди, явно недостаточно. Зато скучать точно будет некогда.

Сразу после аэропорта – прогулка по еще сонному Невскому проспекту. Мимо старинных особняков, соборов и площадей ходят троллейбусы с огромными панорамными окнами, но куда интереснее пройтись пешком – не спеша глядеть по сторонам и постепенно осознавать – вот он, Санкт-Петербург, просыпается, готовится впечатлять и покорять новых гостей. Кажется, будто каждый камень на мостовой хранит свою тайну, а из притененных окон глядят знакомые с детства литературные персонажи и их создатели. В одном из переулков притаились бронзовые кошки. Через дорогу вырастает силуэт Казанского собора. А вот и Дворцовая площадь, Александрийский столп, Зимний дворец.

Одних только музеев в Санкт-Петербурге более сотни, исторических зданий – и того больше. Но и среди них есть самые-самые. Экскурсионный автобус везет нас в Исаакиевский собор. В путеводителе он значится как «обязательный к посещению» – и наказ этот день ото дня прилежно выполняют тысячи туристов со всего мира.

Строили эту громадину сорок лет. Есть даже анекдот: иностранец едет по Петербургу и комментирует каждую достопримечательность в духе «пустяки, у нас бы такое построили за месяц». Таксист решает поставить пассажира на место – и врезается в Исаакиевский собор со словами «еще вчера его здесь не было!» К счастью, наш водитель не собирается ничего доказывать и аккуратно паркует автобус неподалеку. Сперва идем поприветствовать Петра Первого – и с молчаливого императорского согласия начинаем знакомство с городом.

Собор преподобного Исаакия Далматского, или просто Исакий иногда еще называют «музеем цветного камня» – столько здесь драгоценного металла, самоцветов, мрамора и гранита. Одного только малахита на отделку ушло 16 тонн. Каждая из гранитных колонн весит как девять танков Т-34 и держится исключительно под своим весом. Впечатляют и дубовые двери. Створки – как книжные страницы с картинками: каждая сцена на бронзовых барельефах – это рассказ. О крещении Руси, о жизни святых и не только.

Поднимаемся на колоннаду собора. Это самая высокая обзорная площадка в центре Петербурга. Довольно ветрено, зато сверху видно, кажется, весь город! Наверное, сюда интересно приходить в разное время года – и каждый раз любоваться новыми пейзажами. Совсем рядом – Адмиралтейство и Зимний дворец, далеко на горизонте – силуэты портовых кранов. Памятник Николаю Первому перед самим собором – не больше игрушечного солдатика. Александрийская колонна – маленькая башенка среди разноцветных зданий. Над крышами всех форм и оттенков угадываются купола самых знаменитых церквей. Одну из них точно ни с чем не спутаешь.

Причудливый силуэт Спаса на Крови впечатляет даже на расстоянии. Вблизи храм кажется еще более необычным – и праздничным. Строили его по траурному поводу, но трагичным получилось лишь название. Не храм, а сказочный теремок из пряников, зефира и конфет. Нарядные резные башенки, аппетитные маковки-купола. Внутри – словно расписная шкатулка с сокровищами. Замысловатая резьба и драгоценные камни украшают алтарь, мозаичные иконы издали кажутся живописными – настолько плавно один в другой переходят оттенки.

Здесь будто внутри огромного калейдоскопа: чуть повернешь голову – и брызги золота, лазури и перламутра сложились в новый узор. Так и ходят десятки туристов – медленно, завороженно глядя вверх. Лики святых, крылья ангелов, диковинные растения и звезды переплетаются и тянутся ввысь к самым сводам.

Словно сквозь сон звучит рассказ экскурсовода. С конца тридцатых храм неоднократно пытались снести – как не представляющий художественной ценности. Во время войны здесь был городской морг, затем овощехранилище – «Спас на картошке». Стены пропитались таким количеством грязи, что реставраторы снимали въевшийся налет слой за слоем несколько лет. Узорчатые своды обрели первозданный вид лишь в 90-х. Как знать, если бы сто лет назад мастера не трудились над мозаиками, а просто расписали стены краской – одной достопримечательностью в Петербурге было бы меньше.

На очереди еще один храм, на этот раз – Мельпомены. Большой драматический театр встречает нас расписными потолками и широкими лестницами. Смотрим «Дядюшкин сон» Достоевского, в главных ролях Алиса Фрейндлих и Олег Басилашвили. Зал то смеется шуткам чудаковатого князя, то затаив дыхание внимает монологам отчаявшихся героев. Кто-то и вовсе вместо дядюшкиных уже смотрит свои собственные сны – спектакль заканчивается в двенадцатом часу. А впереди – еще целых три дня в Петербурге, и это, к счастью, не снится!

Утром автобус уже мчит нас прочь из города. Вперед, к знаменитым дворцам и фонтанам Петергофа! Мы застали момент, когда в парке готовятся к открытию сезона – над клумбами и аллеями бьют от силы две-три струи. Вообще же фонтанов здесь почти полторы сотни, каждый включается вручную и работает без единого насоса – все за счет перепада высот.

Перед экскурсией по Большому дворцу гид показывает нам карандашные наброски, похожие на детские каракули – это Петр Первый рисовал план будущих садов и фонтанов. В жизни все выглядит гораздо серьезнее и эффектнее.

Под высокими расписными потолками Большого дворца каждый предмет быта – как произведение искусства: от изразцовых печей 18 века и богато украшенных карточных столиков – до милых мелочей вроде блохоловки или костяной рыбки для почесывания в ухе.

Каждый год в Петергофе открываются новые музеи, сейчас их около двадцати. Музей царской потехи, игральных карт, павильон Эрмитаж, где между этажами до сих пор поднимают и опускают стол, как во времена званых обедов. В построенном для Николая Первого дворце Коттедж хранится много подлинных вещей императорской семьи. Например, чашка, из которой матушка Александры Федоровны пила молоко, когда была беременна. В Фермерском дворце играли дети Александра Второго, а спустя век императорские покои превратились… в общежитие, советские граждане даже полоскали белье в одной из роскошных мраморных ванн. Посмотреть все это за один день, к сожалению, невозможно. Тем более хочется хоть ненадолго заглянуть в Царское село и погулять по заповеднику в Павловске.

Вечером отправляемся на экскурсию «неформальную» – знакомиться с питерским андеграундом. Место встречи – арт-центр на Пушкинской, 10. Фотоаппарат можно доставать уже в парадной: здесь на каждой лестничной площадке вызывающие инсталляции, за каждой дверью живут поэты, музыканты и художники, в комнатах – мастерские, в коридорах – выставочные залы.

Идем дальше – на улицу Джона Леннона. Прогуляться по ней не удается, лишь взглянуть – снизу вверх. Все-таки это единственная вертикальная улица Петербурга. Неофициальная, конечно. Такой вот ответ фанатов ливерпульской четверки городским властям. Рядом, за дверью с табличкой «Храм любви, мира и музыки», живет самый известный битломан города – Коля Васин. Белобородый старец в халате звездочета – его колоритная фигура растворяется среди бессчетных плакатов, книг, пластинок и фотографий, подчас свисающих прямо с потолка. Но вот, сделав музыку потише и устроившись в похожем на трон кресле с надписью All you need is love, он поет нам «Норвежский лес».

Темнеет. По пустынным дворам-колодцам пробираемся мимо каких-то зданий, ничем не примечательных – на первый взгляд. Попутно узнаем: здесь жил и работал Сергей Довлатов, сюда заходил пропустить рюмку-другую Бродский, здесь играли по вечерам Цой и Гребенщиков...

Молодой месяц отражается в канале Грибоедова. Над водой перекинулся Банковский мостик, с обеих сторон его сторожат крылатые львы. «Если залезть такому на спину и почесать за ухом – исполнится желание», – замечает наш провожатый. И тут же ругает неизвестных «добродетелей», с чьей легкой руки появляются подобные приметы – и тех охотников за счастьем, что день за днем старательно карабкаются на спины бедным животным, ломая им крылья и стирая позолоту.

Наш гид рассказывает, по каким центральным улицам сегодня не стоит гулять в одиночку. Объясняет, от кого в свое время «прятались» питерские бары, снимая таблички и уходя в подполье. Советует, в какой туалет нужно идти с карандашом, если хочешь стать прославленным поэтом.

В следующий раз, надеюсь, успеем послушать уличных музыкантов, разыскать самые впечатляющие граффити и обязательно прогуляемся по крышам – главное, чтобы погода не подвела.

Обратно возвращаемся на метро – невероятно глубоком и таинственном питерском метро. За окнами мелькают огни станций и туннели с темными проводами, а в голове – мысли о том, как много еще предстоит увидеть и узнать и как мало осталось времени до расставания.

Осталось два дня. Прежде чем уехать из Петербурга, побываем в разных уголках России, узнаем, почему Петр Первый позавидовал бы кошке, и попытаемся разгадать еще одну тайну Да Винчи. Продолжение следует.