«Орлеан»: гинеколог и распутница

Тревожно сопящей тишиной с вкраплением редких вопросов «Это что вообще такое?» кинозрители обычно встречали трейлер фильма «Орлеан». Афиши «Орлеана» обещают «фантасмагорию греха», трейлер показывает что-то вроде бала Воланда, черного от шуток про детоубийство и муки ада, — и к тому же снабжен цитатами критиков о том, что это «"Мастер и Маргарита" наших дней» и «ярчайший фильм года». Все это выглядит то ли какой-то дичью, то ли и вправду шедевром — бескомпромиссно, короче. Но, к сожалению, на самом деле «Орлеан» не доходит до крайностей.

«Орлеан» (Россия; 2015) — черная комедия, гротеск, фантасмагория. Реж. — Андрей Прошкин («Орда»). В ролях: Елена Лядова, Виктор Сухоруков, Виталий Хаев. 110 минут. 16+

Орлеан — панельный российский городок. Единственное его украшение — билборды «Перепиливание граждан Российской Федерации», рекламирующие единственное же местное развлечение — цирк шапито. Парикмахерша Лидка (звезда «Левиафана» Елена Лядова в роли надрывной халды) делает аборт. Поедающий во время процедуры эскимо хирург — по совместительству отец неродившегося ребенка.

Но еще больше начальника беспокоит вычитанная в еврейской газете (так-то главный местный мент — антисемит) легенда о судье, приходящем в город, — праведников он выведет, а остальных подвергнет мучительной смерти. С тех пор начальник ждет входа в Орлеан ревизора, чтобы как-то с ним договориться.

Но, кажется, уже поздно — в покосившемся мужском сортире открыл свой офис, зарегистрированный на ИП «Немезида», некто Павлючек А. Павлючек (Виктор Сухоруков с выкрученным до упора регулятором демонизма). В костюме то ли какого-нибудь второстепенного прохиндея из «Мастера и Маргариты», то ли обедневшего Славы Зайцева, то ли провинциального маньяка, Павлючек А. Павлючек инспектирует Орлеан, раздавая визитки, на которых указан его род занятий — Экзекутор. Экзекутор уведомляет Лидку и прочих местных грешников, что им уготована смерть или что-то хуже, чем смерть. Они пытаются игнорировать, договориться, сопротивляться, объединяться, разделяться — но все это, ясное дело, бесполезно.

Сценарист Юрий Арабов, персона из высшей лиги российского кино (сценарии «Господина оформителя» и практически все фильмы Александра Сокурова), написал сценарий «Орлеана» по собственной, вышедшей в 2011 году, одноименной повести.

В оригинале действие происходило возле соленого озера Яровое на Алтае (кузбассовцам знакомого как место отдыха и рейвов).

В повести городок Орлеан возле Ярового, «небольшого океана уездного значения», описывается как «несколько коммунальных улиц с пятиэтажками, выстроенными еще во времена Хрущева… и всё, край земли с солончаками, выступающими из почвы подобно залысинам». Сообщается также, что «все, кто имел про себя дальние виды, пробивались в Новосибирск, Барнаул и далее в Москву». В фильме не сообщается, где находится Орлеан, везти же съемки на Алтай оказалось слишком дорого, и снимали в итоге в Крыму.

Режиссер «Орлеана» Андрей Прошкин (сын советского мэтра) уже сделал вместе с Арабовым «Орду». Но «Орлеан», сразу заявляющий себя как черное шапито с кровью, не похож ни какой из предыдущих фильмов Прошкина. Он выглядит как какой-то абсурдистский перестроечный фильм с сильным влиянием «Мастера и Маргариты» (только вместо Мастера и Маргариты тут — гинеколог и распутница). «Какая удивительная женщина! — сладко закатывает глаза в трейлере Экзекутор. — Уничтожила целый детский сад!».

Это мог бы мурлыкать Бегемот на балу у Воланда. И такого в «Орлеане» много. Много также натуралистичной жестокости, и крови, и гротеска — хотя концентрация всего этого ниже, чем можно было предполагать по трейлеру, заявлявшему «Орлеан» как нечто запредельное.

«Орлеан» — это как панк-опера, панк-молебен, анархическое кабаре и шлягеры низших кругов ада — сыгранные интеллигентными виртуозами, профессорами консерваторий. Они прекрасно понимают контексты и подтексты того, что играют, — и делают это профессионально, умно и эффектно, — и прекрасно, что это вообще происходит, но на эмоциональном уровне счастье (или отвращение, возмущение и смертный страх — каждому-то свое) от всего этого несколько искусственное. Создатели «Орлеана» — очевидно серьезные люди, и фильм соответственно под кровавой ухмылкой адского клоуна на самом деле имеет серьезное лицо, которым он приблизится к зрителю в финале, чтобы прочитать мораль и спасти пару-тройку душ; «Орлеан» оказывается религиозной притчей в духе скорее Гоголя, чем всем сразу вспоминающегося Булгакова.

Пишут (правда, мало где пишут — и с этой историей вообще всё неясно), что группа The Tiger Lillies, предоставившая «Орлеану» музыку, — вроде как — посмотрев фильм и обнаружив, что он — морализаторское произведение, решила забрать с потрохами свои песенки про прелести лоботомии и прочее. Всякий, кто знает «Лилий», согласится, что им не к лицу участвовать в духовно-нравственном воспитании населения. Потом, впрочем, анархическое трио смилостивилось, отсыпало забористых песенок из своего большого мешка и даже приехало в Москву на премьеру — но все это с оговоркой в титрах, что такие взгляды они не разделяют.

Дикое для российской провинции название «Орлеан» ассоциируется, во-первых, с французским городом, породившим деву-спасительницу, во-вторых — с американским городом, который всегда знал толк в веселье (в том числе и порочном), а однажды под присмотром всех новостных каналов потонул в грязной воде с крокодилами и мародерских дикостях (и не один американский проповедник, наверное, воскликнул: «А я предупреждал!»).

Собственно, как раз с новостями (не в смысле уже позабытыми новостями про наводнение в Новом Орлеане, а в смысле со свежими) махровому гротеску «Орлеана» так сложно конкурировать.

Это как в популярных шутках про Пелевина, проигравшего конкуренцию реальности. Вот, скажем, в начале фильма импозантный мужчина — клиент парикмахерской — произносит монолог: «Аборты вредны, потому что мужчины расходуют свое драгоценное семя, но зачатия не происходит… А нам не хватает людей для войны с Америкой». Мрак, гротеск, абсурд, но по пути в кино зрителю, вполне возможно, уже попадалось что-то подобное, только взаправду, а не литературы ради, в соцсетях, если только не в новостях о каком-нибудь внезапном законопроекте.

Елена Полякова

Кадры из фильма — kinopoisk.ru (1–5)