Гаечка всем покажет: красотка-авиамеханик — о работе в коллективе из 100 мужчин и авиакатастрофах

Рабочий день Татьяны Кожевиной (22) начинается с преображения. Из привлекательной девушки в платье и на каблуках Таня превращается в сурового механика с приставкой «мини». При всей хрупкости девушка может переносить тяжелые детали и откручивать тугие болты. Но в жизни предпочитает держать свои умения при себе, и отвалившийся плинтус у нее дома будет чинить только мужчина. Редакция SHE поговорила с Таней о повышенном внимании со стороны коллег и авиакатастрофах.

— Женщин в авиацию берут не так охотно, как мужчин?

— Да, авиамеханик является невостребованной в России женской профессией. В 1992 году Ельцин выпускал запрет для женщин на эту профессию. До сих пор многие учебные заведения закрывают набор для девушек на эту специальность, в моем случае специальность называется «инженер по эксплуатации летательных аппаратов и двигателей».

Когда я выпустилась и решила, что хочу работать с техникой, — мне пришел отказ от десятков авиакомпаний в связи с тем, что я девушка. Когда я отправляла резюме, мне перезванивали и сразу говорили: «Как вы сможете работать в мужском коллективе и вообще работать с тяжелыми агрегатами?». И поэтому я получала отказы.

Люди руководствуются стереотипным мышлением, что девушке в авиации в роли эксплуатанта делать нечего, — я с этим стараюсь бороться. Многие уже давно забыли это мнение, на работе иногда говорят: «О, повезло Грише — он работает с Таней». Есть люди, которые не очень ко мне относятся, но их единицы. До сих пор бытует у них старая школа из разряда: «Мы думали, что авиация, именно эксплуатация, — единственное место, где нет никаких баб, и даже здесь ты появилась».

— Опишите ваш обычный рабочий день.

— Он у меня начинается в 8:00. Обычно я прихожу к 7:20, переодеваюсь в свою форму. Форма у нас выглядит так: это бесформенный огромный комбинезон, снизу рабочая рубашка, футболка и сверху еще надевается огромный тулуп и либо кепка, либо шапка.

Вообще авиамеханик — это тот человек, который выполняет техническое обслуживание самолетов, занимается их подготовкой к полету.

Я нахожусь на базе периодического технического обслуживания, на форме тяжелой периодичности. Это когда самолет отлетал 6 лет примерно, и его загоняют в ангар на обслуживание. В этом случае самолет разбирается полностью до такой степени, что если вы зайдете внутрь — не увидите стен, потолка и пола. Вы увидите голые железные шпангоуты и саму обшивку фюзеляжа. Мы занимаемся тем, что сначала разбираем (самолет. — Прим. ред.) изнутри, потом проводим ремонтные и дефектовочные работы, а потом обратно собираем.

Эта работа требует хороших физических данных, потому что некоторые компоненты имеют большой вес. Самый тяжелый компонент — это двигатель, он весит несколько тонн.

Максимальный вес, который я переношу, — 50 кг, он дается на двоих. Никогда один мужчина не переносит такой вес.

— Татьяна, вы работаете всего год в компании, а уже попали в газету S7, — вот теперь мы берем у вас интервью, мужчины на работе внимание обращают, помогают. Вы пишете в Instagram, что о вас говорят «звезда нашлась». Это расстраивает?

— В связи с тем, что я недавно попала в газету (корпоративное издание S7. — Прим. ред.), потом в сентябре обо мне узнал московский коллектив компании, центральный офис. И у них даже возникло желание со мной познакомиться. Приезжали представители московской компании, вызывали меня на разговор. Он был из разряда «Нет ли у вас желания работать в инженерном центре?», от чего я отказалась. Инженерный центр подразумевает больше работу с документацией.

И мнение коллектива после этой газеты разделилось на два фронта. Многие радуются за меня, но есть несколько коллег, которые решили, что я выскочка. Хотя, конечно, эта публикация была не моя инициатива.

— В своем блоге в Instagram вы пишете в том числе о том, как выжить в авиакатастрофе. Сами когда-нибудь думали об этом серьезно?

— Вообще существует инструкция по падению с самолета без парашюта. Сейчас существует ровно 50 случаев, когда люди, падая с высоты 10 км, выживали. Поэтому если я вдруг представлю, что нахожусь в самолете при крушении, — я, подражая парашютисту, раскрываю руки и ноги в стороны и просто парю в воздухе либо цепляюсь за какую-то часть самолета, может быть, кресло, и лечу, как наездник, на нем.

— Вы написали, что у вас есть дата второго дня рождения. Расскажите подробнее об этом.

— 20 лет назад мне было 2 года. Первого ноября моя сестра решила меня скатить с горки, а в конце горки была река, это было в Республике Бурятия. Было ощущение, что водоем уже замерзший. Сестра привязала меня к санкам и скатила (ей тогда было 6–7 лет).

Скорость была очень большая, я с этой горки слетела и пролетела дальше по реке, достаточно далеко, и в этом месте треснул лед, и я ушла на дно. Один из мальчишек, которые катались на коньках недалеко от берега, снял куртку и побежал за мной. Я знаю, что провела под водой не меньше минуты. А потом он меня вытащил и укутал в свою куртку. Когда мне исполнилось 16 лет, я вернулась в эту деревню в гости к бабушке и познакомилась со своим спасителем. Он старше меня на 15 лет. Мы много шутили на эту тему.

— Что делаете, если вам грустно?

— Я себя балую вкусняшками. В моей личной жизни совсем недавно появился прекрасный мужчина. Когда мне грустно, я звоню ему, и он тут же рассеивает все негативные нотки — и я про них забываю.

Это бывает даже на работе. Столкнувшись с какой-то проблемой, так как я эмоциональный человек, мне нужно лучше уйти и успокоиться. Я могу набрать ему — 10 минут супертерапии, и я забыла, что такое негатив.

— Женщине лучше быть сильной и самостоятельной или допустимо зависеть от мужчины и показывать свою слабость?

— Часто от меня можно услышать такую фразу, что в пределах аэропорта я авиамеханик, а за его стенами — хрупкая девушка, которая нуждается в сильном мужском плече. Поэтому если на работе я говорю, что без проблем я это сейчас перенесу, перетащу и помогу, то за пределами: «Вы что, тяжелый пакет с продуктами, я не буду его нести, я девочка».

Мой молодой человек подшучивает над этим, потому что он может нести 4 тяжелых пакета с продуктами, я не притронусь ни к одному. И даже какой-нибудь косячок, отвалившийся в доме, я не буду устранять. Физической нагрузки мне хватает на работе. Но если у меня прокололо колесо — я достану запасное и поменяю. Мне это будет очень просто.

— О каких карьерных перспективах задумываетесь сейчас?

— Я единственная за Уралом девушка-авиамеханик, еще штуки 3–5 по всей России, может быть, найдутся. Но в России нет ни одной женщины-инженера в материальной части. Я надеюсь стать первой. Для этого нужно проработать три года и иметь авторитет в коллективе. В Европе женщина на этой должности — это в норме. В последнее время еще задумываюсь о пиар-работе в авиакомпании.