Женщина в тюрьме

Каждый журналист мечтает стать автором сенсации. Чаще всего это зависит от случая – нужно вовремя оказаться в нужном месте, встретить нужного человека или случайно подслушать чей-то разговор. Так у меня примерно и было...

Генералы умеют хранить молчание. Особенно те, которые предпочитают ходить в гражданском. Начальник областного управления КГБ на мой вопрос ответил с вежливой улыбкой: «Впервые слышу. Ничего не знаю. Этого не может быть. Извините». Он был прекрасным актером.

Генерал в милицейском мундире не смог скрыть испуга. Он заставил меня пару часов попариться в «предбаннике», пока изучал принесенное из архива «Дело». Просмотрев документы, он испугался еще больше. «Делать вам, журналистам, нечего, – сказал он с фальшивой улыбкой, – мне бы ваши заботы… А в этом «деле» нет ничего интересного. Зайдите… через недельку». Через недельку визит не состоялся: «дело» уже лежало на столе министра МВД СССР.

Мне повезло, что раньше я встретился с более разговорчивым офицером. Начальник женского исправительно-трудового учреждения, полковник, оказался добрейшим души человеком, несмотря на то что всю сознательную жизнь провел среди убийц, мошенников и грабителей. Впрочем, на откровенность полковник пошел не сразу: что можно ожидать от прессы, даже если она приходит в ИТУ с благими намерениями? Однажды, не без помощи прессы, начальник уже погорел. Дело было так. В начале перестройки в колонии провели конкурс на лучшую красавицу. Мэтр советской фотожурналистики, обладатель четырех высших наград «Уорлд пресс-фото» Сергей Васильев запечатлел это на пленку и опубликовал репортаж в итальянском журнале. Журнал каким-то образом попал в главк. Там и усмотрели крамолу: на одной из фотографий женщины держали транспарант, на котором был написан лозунг, сообщавший о том, что осужденные готовы достичь в труде высокого предела. Так вот, в слове «предел» первая буква «е» была пропущена. Полковник получил громадный втык, а замполит и вовсе был отправлен на гражданку без почестей и добрых напутствий. С тех пор полковник к прессе относился настороженно.

Но вот однажды он рассказал мне случай, в который я не сразу поверил. Однажды полковник был откомандирован в Верхнеуральскую тюрьму, где уничтожались секретные документы. Документы жгли прямо во дворе тюрьмы, ночью, и все это напоминало кадры нацисткой кинохроники, когда немцы уничтожали вредную для жителей рейха литературу. Случайно офицер открыл одну папку и… перед глазами промелькнули слова «Адольф Гитлер». Быстро пробежав глазами документы, он понял, что в этой тюрьме несколько лет находилась родственница фюрера! Документы он, конечно, сжигать не стал, а передал прокурору области. Прокурор поступил, как того требовала ситуация – сдал их в архив. И – молчок.

Кто была эта женщина? Полковник не помнил. Ни имени, ни фамилии. Но кое-что в памяти осталось. Начальник колонии утверждал, что это была сестра Гитлера (может быть, сводная?), что она была арестована с мужем в Австрии на девятый день войны (это почему-то запомнилось!), что муж был этапирован в Лефортовскую тюрьму, а она – во внутреннюю тюрьму МГБ, и затем – на Урал. Следствие велось несколько лет, каждые два месяца в тюрьму поступали документы за подписью Абакумова (второго лица в системе госбезопасности): «Следствие продолжить…»

Полковник не помнил, в каких родственных отношениях была эта женщина с Адольфом Гитлером, зато удержал в памяти весьма пикантные детали. Оказалось, что рьяные следователи в буквальном смысле копались в грязном белье узницы: нижние чины скрупулезно описывали, как выглядели использованные предметы личной гигиены – вплоть до размера пятен и их конфигурации. Ни о каком соблюдении законности в отношении таинственной узницы не могло быть и речи. На ее заявлении с просьбой выделить ей валенки за казенный счет в связи с наступлением холодов, начальник тюрьмы цинично поставил визу: «Ни… (тут следует известное слово – Прим. авт.), перетопчется в тапочках!» Когда подследственная стала терять зрение и попросила выписать очки, на заявлении была начертана не менее «остроумная» резолюция: «Выдавать, но только в ночное время!».

Полковник сказал, что хорошо запомнил ее лицо. На фотографии, сделанной, видимо, сразу после ареста, на него глядела волевая женщина. На снимке, который тюремный фотограф отпечатал незадолго до смерти, лицо узницы изменилось до неузнаваемости: впалые щеки, ввалившиеся глаза, увеличенный зоб. Также было известно, что в начале 50-х годов следствие было закончено, и «тройка» вынесла приговор – 25 лет. Но прожила после этого таинственная женщина недолго. Вот и все.

В эту историю верилось с трудом. Про Верхнеуральскую тюрьму для особо опасных преступников до сих пор ходит много легенд. Некоторые, например, утверждают, что здесь сидела Фанни Каплан. Но полковник болтуном не был, так что его рассказ стоило проверить. Даже если все рассказанное только лишь отчасти правда, материал тянул на сенсацию. Прежде всего надо было выяснить, есть ли «дело» Но куда бы я не обращался, меня вежливо отфутболивали. Проведя собственное расследование, я узнал, что документы находятся ни в КГБ, ни в прокуратуре, а в областном управлении внутренних дел. Но когда я попытался «раскрутить» начальника УВД, он переправил документы в Москву. Зато в самый последний момент нам, наконец, стало известно имя этой женщины – Мария Коппенштайнер!

Материал был построен на отрывочных сведениях и догадках. Кто же все-таки была, эта «железная маска« Верхнеуральской тюрьмы? У Гитлера была только одна родная сестра – Паула. Но она благополучно пережила войну, в советском плену не была и скончалась в июне 1960 года. Сводная сестра Гитлера Ангелина Раубаль, с дочерью которой связывают юношеский роман фюрера, в плену не была. В плен под Сталинградом попал ее сын Лео. Светлана Аллилуева вспоминала, что о нем шла речь, когда Сталину предлагали выменять Якова Джугашвили. Сталин отказался.

Перед выходом материала (я готовил его для одной из московских газет) журналисты стали спешно разыскивать родственников Гитлера по фамилии Коппенштайнер. Пройдясь по родословному древу, удалось найти Магдалену и Барбру Коппенштайнер, которые числились под номерами 209 и 217 – видно, не такие уж близкие родственники. Но ведь мой информатор упорно твердил, узница Верхнеуральской тюрьмы – сестра Гитлера!

Материал вышел в субботу, а уже в понедельник все стало ясно. Рассказ о таинственной узнице всполошил прессу, и в МВД был дан брифинг, где обнародовали материалы, за которыми я столь упорно, но безуспешно охотился. Мария Коппенштайнер действительно приходилась сестрой Адольфа Гитлера, но двоюродной.

На фотографии, помещенной в «Деле №2326», изображена, как оказалось, женщина с усталым крестьянским лицом. Она и была крестьянкой. Мария Коппенштайнер родилась в 1899 году в селе Шпиталь, в 15 километрах от города Гмюль (Австрия). Член фашистской организации «Союз национал-социалистических женщин», австрийка, немецкая подданная. Образование – восемь классов, замужем, четверо детей. Первый вопрос в анкете: «В какой степени родства вы находились с бывшим фюрером Германии Адольфом Гитлером?» Мария отвечала, что Адольф Гитлер был ее двоюродным братом. Ее мать – Терезия Шмидт (в девичестве – Пельцеп) и мать Адольфа – Клара Пельцеп – родные сестры.

Следователь спрашивал, встречала ли она Гитлера, посещала ли его? Мария отвечала: «Я лично никогда Адольфа Гитлера не посещала. Примерно в 1938-39 году в Нюрнберге должен был состояться какой-то праздник, на котором должен был быть Гитлер. В это время у меня находилась несколько дней сестра Гитлера – Пауле. Я со своим родным братом Антоном Шмидтом выразила Пауле наше желание поехать в Нюрнберг на празднества с тем, чтобы увидеть Адольфа Гитлера. Пауле нам рассоветовала и заявила, что Гитлер Адольф не имеет времени и не желает каких-либо свиданий с родственниками. Ввиду этого мы с братом поездку в Нюрнберг отставили…»

«А он, Гитлер, вас посещал?» – спрашивал следователь. Мария отвечала: «Да, до 1907 года он, Гитлер Адольф, вместе со своей матерью несколько раз приезжал к нам в село на летние каникулы. После смерти его матери в 1907 году он, Гитлер, никогда больше ко мне не приезжал, и я его с тех пор больше не видела». Следователь раздражен, ускользает жар-птица! «Дело» явно не клеится. «Что вы делали в партии?» – спрашивает он, надеясь «зацепить» Коппенштайнер. Что могла ответить на этот вопрос скромная крестьянка? «Деятельности с моей стороны в национал-социалистической партии, к которой я принадлежала с 1938 года, никакой не было, кроме уплаты членских взносов».

Найти криминал в деятельности Марии Коппенштайнер было трудно. Никакими привилегиями «родственницы фюрера» она не пользовалась, жила сельскими заботами, занималась хозяйством, помогала мужу Игнацу. Было у них 19 гектаров земли, водяная мельница, пара лошадей, четыре коровы, пять свиней. Пользовалась ли Мария наемным трудом? Последние три года работал у них украинец с биржи труда

Пять лет шли допросы в тюрьме МГБ. В 1950 году «возмездие состоялось»: «Коппенштайнер Марию за преступления против человечности (язык оригинала – Прим. авт.) заключить в тюрьму сроком на 25 лет, считая срок с 29 мая 1945 года». Через три года она умерла в Верхнеуральской тюрьме…

Мария Коппенштайнер была далека от Гитлера, и ее судьба с точки зрения историков, возможно, не представляла большого интереса. Но, как выяснилось, ранее никто серьезно не занимался судьбой дальних родственников Гитлера. Многие из них вместе с детьми канули в неизвестность. Насколько я знаю, муж и братья Марии тоже были арестованы. Неясно, что случилось с ее детьми – Марией (1929 года рождения), Леопольдиной (1930), Францем (1934) и Адольфом (1940). Как неизвестно и точное место захоронения Марии Коппенштайнер.

Так что точка в этой истории еще не поставлена.