«Коррупция — это недостаток воспитания»: замглавы СКР по Кузбассу — об изменении криминального мира (и «Слове пацана»)

За прошедший год в Кемеровской области в суд ушло более 2000 дел, расследованием которых занималось областное следственное управление СКР. Именно это ведомство выясняет причины и обстоятельства наиболее тяжких преступлений — убийств, изнасилований, в том числе несовершеннолетних, также оно разбирается с чиновниками, которые любят залезать в карман государства, идя на коррупционные махинации.

В нашей рубрике «Криминальный вторник» мы часто рассказываем об этом, основываясь на материалах следователей. В этот раз ко Дню образования Следственного комитета РФ заместитель руководителя следственного управления по Кемеровской области Александр Кустов в интервью NGS42.RU рассказал, как относится к помилованию преступников после их участия в СВО, к фильмам и сериалам на криминальную тематику, например, «Слову пацана» (18+), а также почему и на сколько преступлений в регионе стало меньше.

— А вы сами следователем работали?

— Да, мне нравилось.

— А когда начался карьерный рост, не было желания остаться в той должности, чтобы продолжать заниматься непосредственно расследованиями?

— Как заместитель руководителя следственного управления я тоже курирую следствие в определенных территориях, в том числе и следователей, и, скажем так, не отстаю от работы. Уголовные дела изучаю в любом случае, процессуально постоянно подтягиваю знания, на места происшествия выезжаю по резонансным преступлениям. Мы ориентируем и руководителей, и опытных следователей, что с молодежью надо системно заниматься, учить, вот и я до сих пор сам учусь, потому что практика новая возникает, соответственно, новые статьи в Уголовном кодексе РФ. Право — оно ведь не стоит на месте, и мы за ним следом идем.

— Раз вы упомянули резонансные дела, то скажите, внимание общественности вокруг уголовных дел как-то влияет на следствие, помогает или, может, наоборот, мешает ему?

— Вы знаете, это определенное идет давление на следователя, мера ответственности может быть больше, но слов «резонансные преступления» нет как таковых. Если следователь руководствуется уголовно-процессуальным законом, действует в рамках его полномочий, то, соответственно, это никак не должно влиять ни на его работу, ни на ход следствия.

— Бывает, что осужденных после участия в СВО освобождают. Как следователи относятся к тому, что они собирают по крупицам доказательства, а в итоге человек выходит на свободу?

— Следователь руководствуется уголовно-процессуальным законом, про помилование в нем ничего не сказано. Дело в суд направлено с обвинительным заключением — это заслуга следователя, вынесенный обвинительный приговор — это заслуга совместной работы следователя и прокурора. Вступил в законную силу приговор — это оценка судом всех собранных доказательств и общей работы ведомств. Решение о помиловании принимает президент. Мы не знаем, кто и какие документы собирает и почему принимаются такие решения, поэтому оценку давать, извините, я здесь не могу.

— За треть века как-то изменилась криминальная сфера в нашем регионе?

— Ну вы знаете, если взять девяностые годы, то сейчас, конечно, это совсем другое. Постепенно идет снижение уголовной преступности.

— Банды исчезают?

— Не только бандитизм, но и в том числе бытовых убийств становится меньше. Если раньше, допустим, в начале 2000-х годов, у нас было порядка 800 убийств и причинения тяжкого вреда здоровью с причинением смерти, то сейчас это порядка 200–250. В том году в суд отправили около 180 дел по убийствам.

— То есть почти в четыре раза меньше. А каких преступлений против личности, которыми занимается СК, в Кузбассе больше?

— В основном у нас убийства, тяжкий вред здоровью, затем идут половые преступления. Мы же еще расследуем преступления, которые совершили несовершеннолетние, или в отношении них, в том числе сбыт и хранение наркотиков, опять же, коррупционные преступления, экономические. За прошедший год всего в суд направили около 2000 дел.

— Я правильно понимаю, что коррупционных и экономических преступлений у нас больше?

— Экономика у нас растет, из года в год количество таких преступлений увеличивается. Но бытовых, общеуголовных, у нас всё же больше. К уже перечисленным можно прибавить те же кражи и грабежи в отношении несовершеннолетних, за тот год это 250 преступлений, противоправные действия против представителей власти: полицейских, судей и так далее.

— А какой процент раскрываемости убийств, изнасилований и прочих тяжких преступлений против личности?

— Раскрываемость по расследованным преступлениям у нас достаточно высокая. Убийства — 97%, причинение тяжкого вреда здоровью со смертельным исходом — 99%. Изнасилования — раскрыты все. Полиция оценивает раскрываемость иначе — по установленным лицам.

— Кстати, я вижу по комментариям и сообщениям в соцсетях, что обычные граждане часто путают полицию, СК, ФСБ и прокуратуру, не понимая, кто из них чем занимается.

— Так это же хорошо. Те люди, которые добросовестные, у которых правосознание развито и они не сталкиваются с правоохранительными органами, это же очень позитивно. У меня преподаватель, когда я учился в ТГУ, профессор Свиридов, говорил: «Не дай бог кому-то столкнуться с уголовным процессом». Всё же хотелось бы подчеркнуть, что СК РФ — это государственный орган, который занимается расследованием тяжких и особо тяжких преступлений против личности, преступлений коррупционной направленности, в сфере экстремизма и терроризма.

— Сложно спорить, даже свидетелем быть не особо приятно. Вы сказали, что количество убийств и прочих тяжких преступлений сократилось, как думаете, что на это повлияло?

— Вы знаете, здесь ряд факторов влияет. Это и работа правоохранительных органов по профилактике совершения преступлений, и поддержка государством малоимущих, постепенный рост зарплаты, увеличение количества рабочих мест. У нас раньше преступления буквально захлестывали деревни, еще лет пять-восемь назад. Сейчас ситуация изменилась, стали появляться фермерские хозяйства, жители этих сел пошли туда работать. Уровень преступности в сельской местности вообще достаточно низкий.

— Но там и расследовать проще, все друг друга знают. Другое дело с коррупционными преступлениями, количество которых, согласно статистике, только растет. Почему так происходит?

— Если взять само понятие, то что такое коррупция? Это алчность человека, плюс бесконтрольность, плюс, наверное, возможность совершить преступление, всё это подталкивает запустить руку в карман государства, в казну. Почему так происходит? Наверное, это недостаток воспитания, когда родители еще с детства должны были воспитывать и говорить, что что нельзя брать чужого, а ребенок постепенно-постепенно вырос вот в такого монстра.

Но, скорее всего, количество коррупционных преступлений не выросло, просто выявлять стали гораздо больше благодаря развитию тактик и методов расследования. Раскрываемость взяток лет 10 назад была гораздо ниже. Сильно повлияла реорганизация в 2011 году органов внутренних дел. Тогда какие-то специалисты ушли, новые пришли, пока они набрались опыта, на это ведь тоже нужно время.

— А каких экономических преступлений сейчас больше?

— Это видно по сообщениям в СМИ, чаще прочих упоминается статья 159 УК РФ — мошенничество. Особенно интернет-мошенничество, кредитные истории. Но это больше к МВД. У нас это взятки, злоупотребление и превышение должностных полномочий, присвоение имущества и бюджетных средств. Взяток как таковых меньше.

— Второй год идет спецоперация. Она как-то повлияла на преступность и раскрываемость?

— Я думаю, нет. Понимаете, мы исполняем свои обязанности, следователи несут службу, уровень преступности не добавился. Единственное, можно сказать, что с учетом СВО консолидация общества происходит, его сплочение. Может быть, из-за этого уровень преступности снижается.

— А кузбасские следователи работают в зоне СВО?

— В командировки они не направляются, но у нас из управления на постоянное место службы уехал ряд следователей и руководители. Они там также занимаются процессуальной деятельностью, расследуют уголовные дела, проводят проверки. Их пригласили туда жить, они согласились. Это всё добровольно, у людей чувство долга, они хотят помочь новым регионам в борьбе с преступностью.

— Есть еще одна болезненная для всех тема — преступления против детей. Как с ними обстоит у нас ситуация в регионе?

— Их количество также уменьшилось. В первую очередь это связано с тем, что по запросам СК России, прокуратуры и МВД массово блокируются сайты, где распространяли запрещенную информацию, в том числе связанную с порнографическими материалами.

— Это интернет-преступления. А непосредственно физические изнасилования детей, случаи растления?

— Физические изнасилования — единичные факты. Насильственных действий сексуального характера немного побольше, но тоже не так много, и их уровень снижается.

— Почему?

— Потому что, во-первых, со стороны следственного управления СКР, ПДН ГУ МВД области, комиссии по делам несовершеннолетних при правительстве и губернаторе Кемеровской области было обращено внимание Министерства образования на профилактику в школах и внутри семьи. Ввиду того, что все эти органы по системам профилактики начали работать, количество семейных преступлений в отношении детей заметно снизилось.

— А с наркотиками дети стали чаще попадаться?

— Да нет, я бы так не сказал. Здесь у нас также снижается количество преступлений, но, к сожалению, да, детей до сих пор привлекают к сбыту. В прошлом году таких было около полусотни.

— В тему детской преступности. Вы смотрели сериал «Слово пацана» (18+)?

— Смотрел, он довольно поучительный, но для взрослых, не для детей. Опять же, всё зависит от уровня воспитания ребенка: как он воспитан, как он это всё понимает и как оценивает. Конечная цель этого сериала какая — показать неминуемость наказания: вот ты пришел в банду, совершил преступление, а дальше тебя ждет следствие, суд и тюрьма. Но это взрослый может оценить, а ребенок с его уровнем правосознания может зацепиться за мысль, что «как это здорово — быть в банде». Там же изначально все вроде как «герои», только потом, по конечному результату, и это показали в сериале, что кто-то умер от наркотиков, второй погиб в драке, третий отправился в колонию и так далее.

На мой взгляд, для детей этот фильм рано смотреть. В свое время, в начале 2000-х годов, мы упустили детей в части воспитания. И родители упустили, и школы. А сейчас дети взрослеют очень поздно в части ответственности.

— А у нас такие или подобные банды были в Кузбассе?

— Нет, таких масштабов не было. Потасовки случались, но не в таких масштабах, чтобы район на район ходил, не было. И сейчас таких группировок у нас нет.

— Ну и сейчас все в соцсетях, а не на улице. Если говорить о блогерах и фейках, которые появляются в телеграм-каналах, можно вспомнить те же слухи про 300 погибших в «Зимней вишне», то как-то влияет на раскрываемость преступлений и их выявление?

— Ну вообще мы все средства массовой информации отслеживаем на предмет выявления преступлений. Это нас руководство Следственного комитета ориентирует, и мы как руководители следственного управления тоже ориентируем своих подчиненных. Фейки бывают, да. Но бывает и очень много правдивой, верной информации, где необходимо вмешательство. И мы вмешиваемся, мы пытаемся помочь, проводим проверки, возбуждаем уголовные дела. Фейки, конечно, мешают. По факту это работа «на корзину». Следователь, а порой и следственно-оперативная группа, выезжает на место, а информация не подтверждается. А в это время где-то в другом месте необходимо работать, в итоге время упущено.