«Даже целоваться — грех». Как журналист чуть не стала женой священника. Ее рассказ о знакомствах в дейтинг-группе для православных

8 июля в России отмечали День семьи, любви и верности, он же — праздник Петра и Февронии или, как его иногда называют, православный День святого Валентина. Корреспондент MSK1.RU Серафима Путиева поделилась своим опытом знакомств в дейтинг-группе для верующих. Она рассказала, кто пользуется «православными знакомствами» и каково общаться с будущим батюшкой, который предлагает стать его женой.

Мне было лет 18, когда я зарегистрировалась в группе знакомств для верующих. Вступить туда мне настоятельно посоветовала одна приятельница семьи. Не могу точно сказать, решилась ли я тогда на это всерьез ради нового опыта или из желания посмеяться над нелепыми подкатами. Во всяком случае, я была готова отнестись к кандидатам неиронично, если они покажутся мне интересными собеседниками.

В анкете нужно было указать возраст, рост и что-то о себе. Я решила, что расскажу об увлечениях: тогда я училась на первом курсе журфака, участвовала в создании студенческой газеты и занималась фотографией. Хотела еще перечислить любимые фильмы и книги, но составленный список, включавший «Заводной апельсин», показался мне недостаточно православным, и я его удалила.

Проглядев уже опубликованные анкеты, я поняла, что другие девушки почему-то настоятельно упоминают о своих целомудренных намерениях и пишут, что ищут именно мужа. Я не стала писать, что ищу именно мужа, потому что это было, само собой, не так. Выбрала в меру целомудренную и расплывчатую формулировку в духе «ищу в первую очередь интересного общения, но готова к чему-то большему».

После того как анкета была опубликована, мне в личку посыпались сообщения от православных мужчин. Как оказалось, далеко не всех смущает разница в возрасте: мне писали и 35-летние (они, кстати, были настойчивее прочих). По мере сил и свободного времени я отвечала моим собеседникам, старалась вести осмысленный диалог, мягко «сливая» тех, с кем, как я поняла, ничего не выйдет.

— Бог благословил тебя такими красивыми глазами, — писали мне. — Настоящая русская девушка!

Про то, что я «настоящая» и «русская», упоминал, наверное, каждый второй. Было непривычно слышать о национальной принадлежности в таком тоне, будто это главное мое достижение в жизни. Я даже не знала, как реагировать. Сказать «спасибо» в ответ на восторженное замечание, что я русская?

В тот период у меня были очень длинные волосы, и для анкеты я специально выбрала фото с косичкой, чтобы соответствовать антуражу. Поэтому много комплиментов получала не я, а именно «коса до пояса», так, будто она была отдельной от меня сущностью.

Кстати, целомудренные намерения действительно являются краеугольным камнем православных знакомств. Не раз мои собеседники настаивали (хотя я не спрашивала), что пальцем не тронут девушку до свадьбы. Для некоторых даже целоваться — грех.

Один из самых примечательных собеседников написал мне через несколько дней после публикации анкеты. Это был молодой семинарист, который прицельно искал себе жену, чтобы обзавестись семьей перед рукоположением.

У меня сложилось впечатление, что этот семинарист немного спешит. Видимо, до окончания обучения оставалось не так много времени и необходимость найти жену была особенно ощутимой. Я сразу сказала, что к браку не готова, но он, кажется, не воспринял это всерьез. Может быть, потому, что в группе, судя по анкетам, к браку были готовы все.

— Я мечтаю о настоящей большой семье, — рассказывал мне семинарист. — Буду служить в какой-нибудь деревенской церкви, и у нас будет свой дом, хозяйство, дети. Разве не здорово?

Для меня это точно было не здорово. Я мечтала путешествовать по Европе, работать на Discovery, поступить в магистратуру за рубеж. То, что описывал мой семинарист, было сущим кошмаром, хотя родители такой перспективе были бы, скорее всего, рады.

Какие же знакомства без свиданий? Вот и мои православные собеседники не все остались в онлайне — одному из них удалось уговорить меня встретиться. Успехом Илья (имя изменено, все совпадения случайны) был обязан в первую очередь своей настойчивости: каждый мой день начинался с его одинаково-жизнерадостного: «Доброе утро, радость моя!»

Я с натужной улыбкой отвечала что-то ироничное, и он засыпал меня вопросами о моих планах на день (и на жизнь), о том, что я люблю есть, куда ходить и прочем. В конце концов, он предложил встретиться. Вернее, не предложил, а поставил перед фактом: я возвращалась с пар, и он сказал, что ждет меня у метро. Мне не очень понравился такой сюрприз, но делать было нечего. Мы немного прошлись по соседнему скверу, и я сказала, что мне пора бежать.

Напрасно я надеялась, что краткой встречи будет достаточно. Илья настаивал на том, чтобы мы обязательно вместе погуляли в парке. Я решила согласиться, но позвала с нами подругу, потому что такой уровень навязчивости уже казался мне нездоровым, и я хотела проучить моего ухажера — мы с подругой были остроумны и, пожалуй, безжалостны.

Свидание прошло ожидаемо неловко, но, вероятно, менее неловко, чем если бы на нём мы с Ильей были вдвоем. Он рассказывал какие-то истории из жизни, предложил покататься на аттракционах, но оказалось, что ни у кого из нас нет денег. На том и разошлись.

Илья, вопреки ожиданиям, окончательно не пропал, и даже через пару лет после того, как я удалила свою анкету и забыла уже о православных знакомствах, он иногда заявлял о себе тем же странным и жизнерадостным: «Доброе утро, радость моя!»

Читайте также о том, как наша корреспондент училась в православной школе и почему это привело ее к атеизму. Кроме того, мы публиковали историю китайского студента, который приехал в Россию, чтобы стать православным священником.