Жилье на краю обрыва. В сибирском селе принудительно выселяют людей: их дома могут упасть в реку

— Я когда узнала, то не поверила. Как? Как мой дом будут сносить? Вот сейчас я переживаю. Не хочется мне. Еще не ходила на кладбище, не говорила мужу, что дом сносят. А то расстроится там, — рассказывает 82-летняя Анастасия Плесовских, жительница села Казанского в Тюменской области.

В сентябре жителям частных домов села Казанского на улице 30 лет ВЛКСМ предложили провести газ. Через три месяца власти сообщили селянам: весной их жилье снесут. На протяжении 17 лет берег реки Алабуги, возле которого стоят пять построек, разрушала вода. И местные к этому привыкли: в пропасть падали бани, теплицы, сараи. Сейчас от обрыва дома отделяет несколько метров. Уровень реки растет из-за ожидающегося паводка, поэтому власти Тюменской области решили расселить дома и выдать людям компенсацию.

Каждый из жителей улицы считает, что от обрушения берег можно было спасти. Переселяться селяне не хотят. Подробности — в репортаже наших коллег из 72.RU.

На 30 лет ВЛКСМ в селе Казанском пять домов. Один из них — двухквартирный. Жизнь на улице появилась более 30 лет назад. Кто-то строил дом на голой земле, кто-то купил уже готовое жилье. Место считалось привлекательным: недалеко от центра, у каждого вид на реку и личный спуск к воде.

Анастасия Плесовских в Казанское переехала в 1954 году из Новоалександровки. В селе работала кассиром в банке, ее муж — пожарным. Сначала пара жила в квартире. В 1980-х зарплату стали выдавать строительными материалами, и Плесовские решили строить дом. В этом мужу Анастасии помогали друзья.

Дом семьи выделяется среди остальных: он высокий и украшен деревянными резными вставками. Анастасия говорит, что «муж любил всё красиво делать». С накатившими слезами женщина рассказывает, как супруг бережно относился к дому, следил, чтобы каждая деталь на фасаде оставалась в хорошем состоянии. В этом году Анастасия вместе с сыном хотели покрасить жилье, переклеить обои и перекрыть крышу.

Женщина говорит, что берег у дома интенсивно подмывало последние несколько лет. Жители на это реагировали спокойно: уже привыкли. Тревожно стало прошлой весной, когда в Казанское пришло небывалое до этого наводнение.

— Берег у нас подмывает. В прошлом году утонул дровяник, у соседей — баня. Летом из-за наводнения была паника, мы всё наверх поднимали: солонину из подпола, мебель. Я спокойно перенесла, мне всё казалось, нас не зальет. Вода так и не поднялась, — вспоминает Анастасия Плесовских.

О переселении Анастасия узнала сначала от соседей, уже после сама пошла в администрацию.

— Говорю: «Как вы можете? Может быть, нас не зальет». Сказали, что нам здесь опасно жить. Я переживаю до сих пор. Не сплю. Меня все успокаивают, — делится Анастасия.

С переездом Анастасии помогает сын: уже собрали некоторую одежду и посуду. За дом Плесовских власти компенсируют пенсионерке 7 миллионов. Старушка говорит, что выплату считает нормальной. Но переезжать всё равно не хочет: здесь у нее огород и соседи, с которыми она дружит.

К окну следующего дома прислонились растения: цветы и рассада в баночках. На переезд нет намека: шторы еще не сняли, в садике всё начисто убрано. Из дома выходит женщина и с ходу признаётся, что вещи еще не собирала и не знает, когда будет уезжать.

Нина Усольцева в Казанском вышла замуж, родила двоих детей и 40 лет проработала товароведом. Сначала семья жила в трехкомнатной квартире. В 1992-м Нина отдала жилье организации, и взамен ей выдали строительные материалы. Компания дала Усольцевым разрешение на стройку возле реки, говорит Нина. При этом свой дом женщина называет самостроем.

— В этом доме всё сделано нашими с мужем руками: сами красили, штукатурили, — воспоминает Нина. — Специально сделали побольше комнат: с нами тогда жила свекровь.

Сейчас Нине 70 лет, в доме она живет одна. Муж умер в 2001 году, дети переехали в Тюмень. Женщина показывает фотографии в телефоне: вся галерея — в снимках цветов, которые весной она высаживает в шины возле дома. Второй рукой гладит Шарика, пес чипирован и скитается от одного дома к другому. Нина говорит, что его подкармливает вся улица.

— Пока оторваться от земли не могу. Мне пока дико бросить все свои цветочки. Хочу пока здесь остаться пожить. Еще жалко то, что нам провели газ в прошлом году. Зачем? Сначала пришли и сказали нам: газ проведут, котел дадут, плиту дадут. В итоге проводку провели и мы еще должны остались, — говорит пенсионерка.

Нина не отрицает, что оставаться жить здесь может быть опасно. Во время наводнения дома на этой улице не топит, но берег обваливаться продолжает.

— Раньше вода разливалась, а когда дамбы построили, она не стала разливаться. Она стала бить в берег. И берег стал валиться, осыпаться. В прошлом году берег обвалился и стайка уплыла. Заборы падали, сколько бы их ни ставили, — говорит Нина.

На компенсацию в 7 миллионов, Нина говорит, может позволить себе купить старенький дом в Казанском. Еще дети присмотрели квартиру в Тюмени. Но переезжать в город пенсионерка пока не хочет.

— Из такого дома буду перебираться в старенький домик. Сколько мне там остается? Мне вообще-то жалко свой дом. У нас есть еще место. Может, и не будут его ломать, — с сомнением говорит Нина.

Елизавета Ламбина переехала сюда 35 лет назад. Всю жизнь работала продавцом в Казанском. С мужем они купили готовый дом за 500 рублей. На участке стояли стайки для домашних животных, семья постоянно пахала огород. Елизавета вспоминает, что раньше у них был спуск к воде — в Алабуге каждое лето купались. Сейчас стайка почти висит на краю обрыва, к реке выходить опасаются.

— Дом — 55 квадратов. Сначала мерили с верандой, но они ее отбросили. Присмотрели сейчас трехкомнатную квартиру, потому что я с сыном живу, — объясняет пенсионерка.

Свой переезд женщина называет бедой. Но говорит обо всём со смирением: «Рано или поздно нас всё равно убрали бы отсюда». Тревожит то, что за дом дали компенсацию в 2 миллиона 900 тысяч рублей. В 75 лет Елизавета пока не знает, куда будет переезжать. Говорит, что в Казанском на эти деньги смогла найти только квартиру в стареньком доме. Когда селяне узнали о сносе домов, цены на жилье подняли, говорит пенсионерка.

Еще один дом на улице двухквартирный. В одной половине одна живет 65-летняя Галина Курченко. Сюда она приехала вместе с ребенком и мужем со съемной квартиры в 1985 году. В селе в разных организациях она работала бухгалтером.

— Поначалу мы очень боялись, что здесь речка, обрыв. Потом страхи ушли куда-то. Было здорово. Мы углубили овраг. Постелили плитку, построили баню. Из этой баньки ныряли в речку. Было очень весело. Баня ушла, как «Титаник», еще в позапрошлом году. В прошлом году ушел железный гараж, — говорит Галина.

За все годы, по ощущениям Галины, в реку вместе с постройками упало порядка 15 метров земли. Обрушение сейчас доползло до туалета: зеленая кабинка практически висит над пропастью. Галина говорит, что всё равно обожает это место у реки. Меньше полугода назад женщина сделала капитальный ремонт: натянула потолки, вставила пластиковые окна и обновила фасад дома.

— На переезд очень болезненно отреагировала. До сегодняшнего дня всё надеялась, что всё-таки нам дадут здесь пожить. За дом предложили 4 миллиона. Сейчас надо найти достойное жилье. Есть какие-то варианты. Но их не сравнишь с моим жильем. Если квартира, то она гораздо меньше. Если дом, то он гораздо хуже. Не хватает средств, чтобы было хотя бы приблизительно так же.

Галина считает, что жить безопасно на участке еще можно.

— Мне до сих пор не страшно жить. Я бы еще жила здесь долго и долго. По крайне мере, у нас еще время есть: метров 8 еще осталось. У меня еще и теплица осталась. Не хочется уходить отсюда.

Во второй половине дома живет 70-летняя Галина Кремцева. Говорит, что, когда 40 лет назад переехала сюда, на месте жилья были только стены и крыша. Муж тогда работал на строительстве, она — в торговле. Жилье дали от организации супруга. На ремонт пара брала кредит, всё делали своими силами: «О другом не мечтала. Здесь уже приросла корнями».

Галина — одна из тех, кто с 2008 года писал властям насчет обрушения берега. Все документы она сохранила.

— Писали обращения. Но не для того, чтобы нас сносили. Особенно опасно было с 2017 по 2018 год. А чтобы нам укрепили берег. Выделяли деньги. Но ничего сделано не было, — говорит Галина.

Сейчас пенсионерка живет одна. Помимо дома, на ее участке есть веранда, гараж и баня — эти строения, по словам Галины, она не успела зарегистрировать в Росреестре. Когда пришла оценщица, засмущалась и вопросы задавать не стала. Только потом поняла: выплатят только за дом. Чудом Галина называет тот факт, что власти всё-таки обратили на жителей дома внимание, и трагедией — ситуацию, в которую сейчас попала.

— Мне выделили 2 миллиона 700 тысяч. При таких деньгах не могу ничего купить. Везде нужны большие ремонты. Дешевле трех с половиной миллионов хорошее жилье не купить. Приходится покупать опять в затопленных зонах старье. Я не знаю, как нам выживать в этой ситуации.

Первые обращения жителей улицы начались в 2008 году. Тогда заместитель главы Казанского муниципального района Алексей Фальков на вопрос об укреплении берега отвечал: разработка проектно-сметной документации включена в план 2009 года.

— В случае выделения средств из областного бюджета работы по берегоукреплению реки Алабуги будут начаты в 2010 году, — обещали жителям в администрации. — Согласно информации ГУС, берегоукрепление — процесс длительный и технологически сложный. Такие работы проводятся в несколько этапов: выполняются предпроектные работы, затем разработка проекта и только потом — непосредственно работы по укреплению берега.

Следующие годы селяне продолжали жаловаться властям. К примеру, в 2012 году департамент недропользования и экологии ответил жителям: задание на выполнение предпроектных работ по укреплению берега прошло необходимые согласования.

— Реализация мероприятия начнется после выделения средств из областного бюджета, — ответили в департаменте недропользования и экологии.

Далее — аналогичные документы о том, что работы будут проводить. Только нужно дождаться выделения средств из областного бюджета. Только в 2025-м власти сообщили об изъятии домов.