Отшельники по доброй воле. Зачем пара и пенсионер переехали в заброшенную деревню, где осталось всего четыре дома

Если оказаться в Николаевке Тюменской области в непогоду, когда всё живое где-то прячется, то можно подумать: деревня вымерла. Дома здесь почти утонули в траве, дороги покрылись ямами, а крыши некоторых построек вовсе развалились. Здесь нет магазинов, палисадников с цветами и детей, которые мчатся по улицам на велосипедах. Здесь вообще нет никаких признаков жизни, кроме мычащих где-то коров. То ли забрели, то ли отстали.

По данным властей, в Николаевке живут девять человек, на самом деле — трое: 70-летний дед Хусаин и 26-летний Дмитрий с женой. Они — современные отшельники, которые сознательно переехали в умирающую деревню. Остается только узнать — зачем.

«Я здесь чужой»

— Я здесь чужой, прописка у меня тюменская. Одиноко, конечно. Но у меня есть товарищ в деревне. Когда-то здесь еще один сосед был, но он переехал. Другие, из дома рядом, угорели. Только мы и остались, — рассказывает житель деревни по имени Хусаин.

Хусаин живет в Николаевке больше 20 лет. Сюда он переехал из Тюмени — так сложилась жизнь. Он работал трактористом, строителем и милиционером. Вместе с женой воспитывал четверых детей — три раза даже принимал роды, о чём с гордостью рассказывает. Но потом его жизнь изменилась: жена вернулась на родину, в Харьков, дети уехали вместе с ней. Хусаин остался в селе Тарманы.

Почему на Украину не поехал Хусаин? Объяснить это он внятно не может. Только говорит, что скучает по дочерям, и расстраивается, что потерял с ними связь. Через некоторое время после ухода жены с Хусаином случилось несчастье — его дом в Тарманах ограбили. Преступники вынесли всё, что было нажито за годы.

— Жена забрала наших четверых детей и уехала. Я остался один. Хотя мы до сих пор не развелись. Лет шесть назад дочь старшая приезжала сюда, посидела со мной 10 минут. Она приехала дом продавать в Тарманах. А как его продашь без меня? Ну вот и всё, — рассказывает отшельник.

Хусаин придумал, что ему нужно переехать в забытую глубинку, поселиться в разваленном доме и больше ни о чём не переживать. Сейчас его волнуют две вещи: как вовремя накормить собак и где найти как можно больше металла. Он на пенсии, а для подработки и забавы купил себе металлоискатель, найденное сдает за копейку.

— Кило железа стоит 12 рублей. Пенсия у меня маленькая — 13 тысяч. Стаж работы на Украине, пять лет, не засчитали. Ну мне одному-то хватает.

На свою жизнь Хусаин не жалуется. Кажется, что он уже смирился с жизнью, говорит, незачем что-то менять.

Выглядит он нездорово: на лице — глубокие морщины, кожа желтится, а худоба выглядит неестественно. Внешний вид Хусаина отражает атмосферу в его доме — там всё так же запущено. Внутри избушки пахнет грязью и сигаретами. Ковры стали черными — хозяин ходит по дому в ботинках. Печка давно развалилась и превратилась в склад мусора, плита покрылась салом и пылью, а соседняя комната стала будкой для четырех собак. Умывальника у Хусаина нет, а мыться он ходит в заброшенную баню соседа.

О том, что сейчас происходит в мире, Хусаин не знает — ему неинтересна тема спецоперации, даже взлетевшие цены на продукты его не волнуют. Он сокрушается только о том, что стало с когда-то большой и процветающей деревней.

— Вот смотрю я сейчас и вижу: вот дом был, вот там — поляна. Ну а сейчас что? Уже привык на пустырь смотреть. Товарищ Ельцин уничтожил всю Россию. И дороги к ней угробил.

Разруха, пустырь и мертвая тишина

Хусаин говорит, что когда-то рядом с Николаевкой находилась деревня Одино. А еще были церковь, клуб и больше шестидесяти домов. Деревню он называет богатой, потому что продолжает находить здесь монеты елизаветинских времен. Но он не последний житель Николаевки. У него есть соседи — Дмитрий и его жена.

«Никому ничего не должен. Сам по себе»

Мы у дома Дмитрия. Так он нам представляется, но на самом деле его зовут по-другому. Зачем он скрывает свое имя — нам неизвестно. Недмитрию 26 лет, в Николаевку он приехал с женой.

Дом обшит утеплителем светло-желтого цвета, который покрылся дырками и смотрится неопрятно. Вокруг постройки разбросаны инструменты, тряпки и старая мебель. В окна избушки стучится высокая трава. Одна только красная крыша выглядит идеально на фоне грязи и хаоса.

После окончания школы Дмитрий учился в райцентре Заводоуковске на механика. Потом некоторое время поработал в селе. Но быстро разочаровался в зарплате.

— В селах работы особенно нет. Или есть, но она низкооплачиваемая. Пытался работать механиком. Работать нужно было каждый день с 5 утра. Ни выходных, ни проходных не было. А зарплата — всего 17 тысяч. Из-за этого люди бегут. А куда деваться? Это тяжелый физический труд, — рассуждает про работу Дмитрий.

Пытался ездить на заработки в Москву. Там его с другом обманули, он переехал в Тюмень. Большие города, как оказалось позже, Дмитрию совсем не по душе.

— Тюмень — просто муравейник из людей. В Николаевке другое дело. Здесь сейчас постоянно живут два дома. Дед 70 лет и мы.

После череды неудач Дмитрий за 350 тысяч купил дом в Николаевке и организовал бизнес. У него с женой здесь мини-ферма: 29 коров и гуси. С начальным капиталом им помогли родители, после чего предпринимательство потихоньку пошло в гору. Летом семья сдает молоко, зимой — продает мясо.

— Такая экономическая ситуация сложилась: либо тут жить и работать, либо за 15 тысяч трудиться в селе. Сейчас наша постоянная работа — сельское хозяйство. В месяц грязными выходит 60–70 тысяч. Чистыми — 30 тысяч. В моем хозяйстве — коровы, гуси, — показывает на огромный участок возле своего дома Дмитрий.

Дмитрию такая жизнь нравится. В свои 26 он говорит, что развлекаться ему особенно не хочется. Отдыхом он называет прогулку в лес за ягодами или поездку в Заводоуковск, чтобы закупиться продуктами. На вопросы про новости и ситуацию в стране отвечает, что правительство он не выбирал. Телевизора и компьютера у семьи нет. Его больше увлекает суслик, на которого во время разговора смотрит собеседник.

О чём мечтать, Дмитрий не знает. Говорит, что даже не задумывался над этим, а планировать не привык. Одно он знает точно: из Николаевки нужно скорее выбираться поближе к цивилизации. Но сначала — много работать: расширять хозяйство и налаживать производство.

Этой деревни, вероятнее всего, скоро не станет. Судьба поселения в руках Дмитрия, который сам точно не решил, что делать со своей жизнью. Мы прощаемся с ним и еще раз объезжаем деревню. Позади остаются развалины и огромная куча железа. Еще через 500 метров Николаевка скрывается в траве.

Ранее мы рассказывали про другую деревню. Почему наш приезд заставил местных нервничать, зачем пришлось посылать в магазин тайного покупателя и как нас встретили в деревне на границе двух государств — в странном, но честном репортаже из Ильинки.

А еще мы бывали в деревне Сорокино, где живут 16 человек. Низкое небо, вода, облетевшие листья и бесконечные поля. На улицах деревни пасутся коровы и лошади, а людей не видно. Подробнее — в нашем репортаже.