«Получал в 2,5 раза меньше»: история кемеровского учителя, который бросил школу и стал курьером

Учитель музыки одной из кемеровских школ шокировал коллег, когда в один день написал заявление об увольнении, чтобы стать курьером в сервисе доставки продуктов. Это решение далось ему не просто, но в итоге парень не собирается возвращаться к преподаванию. NGS42.RU поговорил с бывшим педагогом и узнал, почему не стоит идти в образование, сколько получает молодой специалист, чему на самом деле учат в школе и чем его привлекла жизнь с рюкзаком за спиной.

31-летний Руслан никогда не мечтал стать учителем, скорее, хотел выступать на сцене. Бывший педагог родился в Казахстане — его детство прошло в городе Усть-Каменогорск. Там он отучился в музыкальной школе по классу баяна, после чего поступил в Восточно-Казахстанское училище искусств и вместе с народным ансамблем «Злато» участвовал в международных конкурсах и концертах. После училища переехал в Россию — КемГИК казахстанские преподаватели рекомендовали как одну из самых сильных школ народников, поэтому Руслан переехал в Кемерово.

В кемеровском институте парень получил специальность преподавателя музыки и поначалу вместе с девушкой переехал в Таштагольский район, в поселок Темиртау. Так впервые он оказался в школе в качестве учителя.

— От первого опыта под сильным впечатлением не остался: обычная школа советского образца, я сам учился в такой. Поселок тоже обычный, ПГТшного типа. В каждой параллели всего по два класса, то есть нагрузка не самая большая, зарплата совсем маленькая, благо и аренда жилья была не слишком дорогая. Через год я расстался с девушкой, уволился и переехал в Кемерово. И сразу по рекомендации друзей попал в одну из наиболее престижных и крупных школ города. Вот это была шоковая терапия, потому что контраст был огромный. После небольшого здания в Темиртау это учреждение показалось мне прямо-таки Зимним дворцом, — вспоминает бывший педагог.

В самом процессе работы с детьми для Руслана не оказалось ничего необычного, это молодому педагогу нравилось больше всего. А вот подводными камнями оказалось всё, что не связано с процессом обучения напрямую, но занимало 80% времени.

— Мы проходили бесконечные повышения квалификации, семинары, вебинары, тренинги. Они редко были полезными и проводились скорее для отчетности, чтобы школа поставила себе галочку. Вообще очень много такого, что никакой практической ценности не имеет, но так положено. Сюда же относится заполнение кипы макулатуры, я по-другому эти бумажки не могу назвать: отписки, отчеты, планы. Все эти документы нужны, чтобы собирать пыль и чтобы учителям жизнь медом не казалась. В таких условиях крайне сложно не забывать, что главное в работе — давать детям знания, — говорит наш герой.

Самым сложным в школе для Руслана стал период адаптации, когда нужно было завоевать авторитет в глазах детей и поставить себя в коллективе.

— Я стал классным руководителем в первый год работы. Было сложно понять, что делать, как себя вести, чтобы дети моего класса ко мне тянулись и родители были на моей стороне. Признаю, у меня это не всегда получалось. Были и мои большие провалы, и административный состав часто шел на поводу у родительской аудитории. Дирекцию где-то можно понять, статус учреждений образования изменился, мы просто предоставляем образовательные услуги. Дети и родители этим пользуются и порой ни во что не ставят учителя.

Например, был такой показательный случай с домашним заданием в мой первый год работы в Кемерове. Я вел искусство у девятых классов, в электронном журнале написал задание для домашней работы, нужно было дать определения некоторым терминам. Предполагалось, и на уроке я это проговаривал, что это необходимо сделать письменно. На следующий урок они пришли с телефонами, на месте стали гуглить и вот, мол, определения. Дети ссылались на то, что в дневнике я не указал, что выполнять надо в тетради. Я в свою очередь настаивал, что они уже в девятом классе, не вчера сели за парту и не в первый раз делают подобное задание.

Конфликт начал развиваться, в итоге я услышал от детей: вы нам никто и не указ. В разбирательство включили их классного руководителя, та приняла мою сторону, провела беседу с родителями. Однако мамы и папы встали в позу, указывая, что домашнее задание нужно было расписывать подробно, а дети ни в чем не виноваты.

В следующий раз я написал в электронном дневнике до абсурдности подробные инструкции: открываем тетрадь, берем синюю ручку, пишем «домашняя работа». Вплоть до того, что необходимо в финале закрыть тетрадку. Большая часть родителей возмутились еще больше, хотя я ничего обидного в этом не увидел. Раз старшеклассники якобы не знают как выполнять домашку, значит, во избежание кривотолков нужно писать всё.

Самое главное разочарование — работа школы на рейтинг по городу. Туда входят такие показатели как количество отличников, хорошистов, троечников. Соответственно по указке администрации мы не можем ставить детям плохие оценки. Вместо двойки дирекция требовала ставить в журнале точку, которую ребенок обязательно должен исправить на хорошую оценку. При условии, что учащийся и не планировал ничего исправлять, и ему это даром всё не сдалось, у учителя фактически не остается ни одного рычага влияния на подопечного. В результате школы ломятся от липовых отличников и хорошистов. Реальных знаний там нет. Могу сказать, что когда ушел в доставку, несмотря на то, что это физически тяжелый труд, морально для меня всё стало намного легче.

Выжить на зарплату учителя тоже оказалось непростым делом.

— Когда только выпустился из университета, где стипендия была 2700 рублей, и предложили зарплату в 20–25 тысяч, думал, что заживу. Но реальность отрезвляет быстро. Приходилось совмещать, работая в двух школах одновременно, но полноценно отдавать себя учебному процессу в этом случае сложно.

То, что зарплата учителя растет год от года — миф. Оклад увеличивают, а стимулирующий фонд уменьшают. В результате на руки сумма может выйти даже меньше. Например, в первый год я получал в месяц 21–22 тысячи рублей. Затем нам якобы подняли зарплату, мне еще дали классное руководство, тогда за него платили всего тысячу рублей сверху. Через год эта надбавка стала три тысячи, а еще через год ввели федеральную доплату в пять тысяч рублей. Соответственно, в месяц со всеми часами, своим классом и парой тысяч за внеурочку я получал около 30 тысяч рублей, за это и держался.

При этом тот объем работы, который выполняет классрук, и ответственность за детей сильно не соответствуют сумме этой надбавки. Уже на пятый год работы меня без объяснения причин лишили руководства и внеурочной деятельности — закрыли хоровой кружок. Зарплата вновь стала около 23 тысяч рублей, это при том, что количество учебных часов у меня только выросло. То есть по факту учебный час стал стоить меньше, чем пять лет назад, — вспоминает бывший учитель.

Бросить всё и уйти в курьеры для Руслана не было импульсивным решением. Сначала он даже не хотел увольняться из школы, но каждый год приходилось искать подработку. Учительские отпускные выходили около 50 тысяч рублей. И на эти деньги необходимо было как-то прожить три месяца. Руслану показалось, что, работая курьером в доставке, можно увеличить доход, к тому же такую работу легко совмещать с другой деятельностью.

— Первое время было физически тяжело, после смены болело всё тело, ныли колени, спина. Но через несколько недель организм адаптировался, я окреп, перестал ощущать усталость, и это еще один большой плюс. Затем посчитал, сколько времени я проводил на работе в школе и сколько в среднем стоит мой час рабочего времени. И сравнил с почасовой оплатой, которую я получал как курьер. И понял, что в школе я зарабатываю ровно в 2,5 раза меньше. Тогда-то я и принял окончательное решение отказаться от педагогики, оно того не стоит, — говорит Руслан.

В копилку «за» увольнение из школы стал и тот факт, что в доставке можно выбрать удобный график и работать только утром или вечером. А отпуск реально взять в любое время года — надо только сообщить директору, чтобы не ставили смены.

— И всё, никто не задаст ни единого вопроса. В школе такое просто немыслимо. Зачастую в нашей школе, если учителю нужен был больничный в связи, например, с состоянием здоровья ребенка, его заставляли брать отпуск за свой счет и еще тысячу раз объяснять администрации свои обстоятельства, писать заявления и так далее. Расписание составляли тоже без учета интересов педагогического состава. У тебя в день может быть три урока, но между ними четыре окна. Это время ты будешь проводить в школе, однако оно не будет оплачено, — говорит кемеровчанин.

Сейчас Руслан работает еще больше, чем в школе. Его обычная смена составляет 16 часов в сутки, а единственный выходной в неделю он позволяет себе не регулярно. Однако теперь экс-учитель получает в неделю около 20 тысяч рублей, и это в летний период. Зимой действует система повышенных коэффициентов за погодные условия и работу, например, в новогодние праздники. Максимальная зарплата, которую получал бывший учитель, была около 120 тысяч в месяц — столько заработать в школе он мог разве что за полную четверть.

На вопрос, планирует ли он когда-нибудь вернуться в образование, Руслан с уверенностью говорит, что нет. К тому же в конце прошлого года правительство Кузбасса закрыло для таких учителей дверь в педагогику — Руслан всё еще гражданин Казахстана.

— Планов на отдаленное будущее пока нет, поживем — увидим. А в ближайшем хочу купить электровелосипед, чтобы работать немного полегче было. В школу молодым людям идти работать я не рекомендую, ну только если по очень большому призванию, когда прям без детей себе жизни не представляешь. А так, кроме жизненного опыта, там вряд ли найдешь что-то полезное. И перемен к лучшему не предвидится, — заключает Руслан.

Ранее NGS42.RU рассказывал, что в школах хотят сократить часы изучения обществознания, кемеровская учительница спрогнозировала последствия такого решения.