Жизнь в бараках Кемерова: среди крыс, собак и наркоманов — репортаж из Стройгородка

О существовании улицы Стройгородок знают не все кузбассовцы, да чего там, даже некоторые кемеровчане до этой минуты не слышали о ней. Здесь вы не встретите счастливых горожан, довольных условиями жизни в районе, так как радоваться особо нечему: с одной стороны — колония, с другой — кладбище и строящийся крематорий. Прибавьте к этому стаи бездомных собак и зависающих повсюду наркоманов и поймете, почему местные здесь не улыбаются. В довесок они обитают в домах, которым более 70 лет, и несмотря на аварийное состояние построек, дыры никто не латает.

Как живут люди в самой дальней части Кировского района Кемерова — в репортаже NGS42.RU.

— Видите трава как поросла? Ни разу за лето никто не косил. А деньги с нас берут. Сейчас я вам подъезд покажу, посмотрите, как у нас убирают. Ха-ха, да никак у нас тут не убирают, — говорит женщина, сопровождая меня к подъезду у дома № 15 по улице Таежной, и, подойдя к двери, продолжает: —  Окна видите пластиковые? Сами ставили. Сейчас еще трубопровод покажу, до которого никому вообще дела нет. Зимой тут в подъезд не зайти, всё инеем зарастает.

Входим в подъезд, и в нос ударяет запах сырости. Неприметная дверь в тамбуре ведет к трубам отопления и канализации — в тусклом свете видны лужи на полу, под потолком клубится пар. Утечки есть, это очевидно, но коммунальщики, по словам жильцов, этого упорно не замечают.

В самих подъездах, мягко говоря, неубрано: тут и там лежат кучки мусора, которые жильцы отметают от квартир, упавшей штукатурки, осыпавшейся со стен краски. Но грязь — не самое худшее здесь.

Кто-то решает проблему уборки в подъездах наймом — одна из женщин рассказывает, что платит 150 рублей знакомой, чтобы та мыла рядом с ее квартирой пол и стены. Но в основном пенсионеры, которых тут большинство, справляются с этим сами как могут. Либо ничего не делают вообще, так как в пожилом возрасте сил немного.

Мне предлагают взглянуть на электробезопасность, но изучать тут нечего — все щитовые стоят нараспашку, торчащие из стен кабели где-то изолированы, где-то видны голые провода. По словам местных жителей, и это для управляющей компании не является проблемой, хотя они и жалуются, что иногда пробивает током. Провода, одно время еще воровали на цветмет, но сейчас такого практически не происходит.

— Не сгниет дом, там сгорит, — заключает горожанка.

Выходим на улицу, во двор, который перекопан коммунальщиками. Жители говорят, что копают тут уже давно и в скором времени работы закончат, а пока детям приходится гулять под постоянным присмотром родителей — не дай бог кто свалится в траншею. А еще здесь, как и в других частях Кировского, обитают толпы наркоманов.

— Четыре дня тут полиция дежурила недавно, поменьше стало, но всё равно нет-нет да замечаем закладчиков. У нас тут вообще «райское место»: с одной стороны колония-поселение, где зэки живут, рядом с ней — колония строгого режима, а за ней кладбище. Через дорогу крематорий строят, и рядом еще и частник, от которого зимой дышать нечем, — рассказывают пенсионеры на лавочке.

В соседнем доме по улице Стройгородок, 14 проблемы те же — за зданием никто не следит, траву вокруг не косят, на электрическую безопасность всем плевать.

Это 62-летнее здание с богатой историей. Когда-то тут был садик, который переделали в общежитие, а затем в рядовой жилой дом. Он, к слову, единственный на улице, который считается исправным, остальные шесть признаны аварийными.

— Мы пока не аварийные, но с таким содержанием это вопрос времени. Здание по факту стоит на блоках, которые когда-то заштукатурили. Сейчас это всё сыплется, размывается, еще немного, и они начнут разрушаться. Фундамента тут нет, до дома дела нет, все ждут, пока разрушится, — рассказывает жительница дома Наталья.

Сюда она переехала с мужем и дочерью пару лет назад из Рудничного района, где, по ее словам, жилось еще хуже. Хотя, казалось бы, куда уж еще. Но на деле далеко за примером ходить не надо — буквально 200 метров до соседних домов улицы.

До недавнего времени улица Стройгородок состояла из восьми домов. Тот, что был под № 10, был самым крепким из бараков, построенных в период с 1953 по 1957 год. После сноса горожанам добавились новые проблемы — крысы и тараканы, которых раньше не замечали.

— Кошки есть, но они не спасают. Не знаю почему, но раньше насекомых и крыс не было, как брак снесли, так они сразу появились. А куда им деваться, жить-то хочется, жрать что-то надо, — рассказывает жительница одного из бараков.

В квартире, если ее можно так назвать, она живет с маленьким сыном, пока отец трудится на вахте. Сегодня мальчик не пошел в садик и остался один во дворе. Развлечений для ребенка его возраста нет, поэтому он катается на самокате по проезжей части. Советую мальчику уйти с дороги, по которой хоть и не сильно активно, но ездят машины. Он отвечает, что следит за этим, поэтому мне можно не волноваться.

— А вы зачем к нам приехали? — спрашивает он, глядя на фотоаппарат. — Снимать будете?

— Снимать, писать, хотим показать, как живут кемеровчане, — отвечаю ребенку.

— Напишите, что у нас игрушек и качелей нет, скучно. И гулять не с кем, — говорит он, хватает самокат и спешит в дом к маме.

Развлечений ни для него, ни для других 13 детей и подростков, которые живут в этом малоэтажном «аду», действительно нет. Вместо площадок, которые устанавливают в центральной части города, тут пустыри, на которых обитают собаки, песочниц тоже нет, но можно поиграть с грязью или на куче щебня.

Та же история со спортивным площадками — их нет. В одном месте нашлись самодельный турник да потрепанные годами качели. Жильцов дома не оказалось, поэтому узнать, кто хоть как-то своими силами пытается улучшить двор, не удалось.

Жильцы отмечают, что бараки признаны аварийными не зря: дома гниют, разваливаются, в них падают перекрытия, разрушаются фасады, ветром уносит крыши, и на место их никто не возвращает.

— А у Светки в том году, помнишь, крышу пробило? До сих пор ничего не сделали. Они сами кое-как досками подперли, чтоб окончательно не развалилось, так и живут. Когда дождь — уходят к родне ночевать, надолго же дом не оставишь — всё вытащат наркоманы эти, — переговариваются между собой две женщины.

В подтверждение слов они тут же звонят «Светке» и просят ее отправить фото квартиры. Вместе со снимком пробитых перекрытий она присылает кадр со стеной, которая покрыта плесенью, — за полгода жилье так отсырело, что все покрылось сине-зеленым налетом, вгрызшимся в штукатурку.

— Зато у нас кластеры культурные строят, «Арены» за миллиарды рублей, а расселить 40–50 семей денег в бюджете нет, качели детям поставить нет, да даже дворы почистить не могут! Мы сами зимой трактор вынуждены нанимать, чтобы нам от снега почистили, иначе никак отсюда не выйти вообще. XXI век на дворе! — рассуждает горожанка.

— Мы уже не знаем, кому писать, Бастрыкину (глава СКР. — Прим. ред.)? Краснову (глава прокуратуры РФ)? Цивилев был, ему писали, толку-то? — добавляет ее подруга.

Подходим к остановке, рядом с которой бездомные собаки греются под последними теплыми лучами солнца. Стая тут обитает довольно большая — около десятка дворняг, но сейчас сидит меньше половины.

По словам местных жителей, некоторое время назад они доставляли беспокойство, лаяли, кидались на людей, но травм особых никто не получал. Недавно животных поймали и увезли куда-то. Местные жители думали, что одной проблемой стало меньше, но, как говорится, рано радовались — собак вернули, но уже стерилизованных и с чипами на ушах.

— Дай-ка я палку возьму, эта мелкая на меня постоянно рычит, — говорит Наталья и уходит ломать прут от толстой ветки, упавшей с тополя.

На тропинке из-за кустов выходит причина беспокойства — небольшая собачка, которая, видя нас, начинает рычать и лаять. Ко мне она никакого интереса не проявляет, но пристально следит за местными жительницами и медленно двигается в их сторону.

— Ну я же говорила! А ну, пошла на *** отсюда! Сейчас как дам по хребтине, ***, кому сказала! — кричит Наталья, обходя собаку. Та в ответ продолжает рычать, но кажется, что нападать не хочет, а просто дает понять, кто действительно на этой территории главный.

Прощаясь, женщины добавляют, что не верят в скорое решение их проблем. Они согласны, что город должен расти, развиваться, что требует денег и сил, но акцентироваться на центре и игнорировать происходящее по окраинам, на их взгляд, несправедливо.

— Мы же не требуем чего-то фантастического, обычных, по сути, вещей и условий для жизни, а то выходит, что одним всё, а другим, просто потому, что они живут не в центре города, ничего, — заключают женщины.