«У нас каждый день могут быть ЧС»: глава кузбасского центра медкатастроф — о COVID, санавиации и своей работе

В Кузбассе уже почти 30 лет работает Центр медицины катастроф. Это мобильные бригады медиков, которые обучены работать в самых сложных и опасных условиях. Мы встретились с директором Центра Ксенией Радивилко. Она рассказала, почему в её организации нет дефицита медицинских кадров, чем бригады отличаются от скорой и почему в Кузбассе начали развивать санитарную авиацию.

— Центр медицины катастроф появился в Кузбассе 29 лет назад благодаря первому директору Ильгизу Галееву. В 90-е годы в нашем регионе стали чаще происходить аварии на шахтах и возникла необходимость создания службы, которая занималась бы именно медицинской ликвидацией последствий чрезвычайных ситуаций. Изначально служба была создана на базе Областной клинической больницы имени Беляева в городе Кемерово. Даже не верится, что такая структура, как Центр медицины катастроф, начиналась с одного кабинета и четырех сотрудников…

Сегодня, коллектив уже насчитывает несколько сотен человек, и это не предел — мы продолжаем расширяться. У нас достаточно высокие требования к кандидатам — сразу после ВУЗа попасть к нам не получится. Наши сотрудники обязаны иметь достаточный опыт работы в стационаре или на скорой медицинской помощи, поскольку работа в чрезвычайных ситуациях предполагает наличие достаточного опыта. Еще они должны иметь особый склад ума и психологическую готовность к сложным ситуациям.

Сегодня Центр — это большая, сложная структура, включающая в себя ряд подразделений. Основная наша работа в повседневном режиме — медицинская эвакуация тяжелых больных из малых больниц области в крупные стационары Кемерово или Новокузнецка.

Другая форма работы — выезды по санавиации. Это когда пациенту из малой больницы требуется консультация узкого специалиста или сложная операция, которую невозможно выполнить силами местных врачей. Состав бригады формируется для каждого конкретного случая с учетом специфики заболевания или травмы. Часто на такие вызовы едут нейрохирурги, сосудистые хирурги, токсикологи и другие редкие специалисты. Есть бригады, которые работают с малышами, в том числе недоношенными. В обычное время эти специалисты работают на своих основных местах в областных больницах и привлекаются по мере надобности. Именно поэтому наш Центр не испытывает дефицита кадров — мы владеем возможностью мобилизации мощных резервов.

Работаем мы на реанимобилях, которые оборудованы всем необходимым, чтобы оказывать помощь во время эвакуации. Потому что наши пациенты зачастую зависят от дыхательной и прочей аппаратуры, позволяющей контролировать состояние в пути.

Но есть еще ряд задач, которые выполняет наш центр. Например, одно из наших подразделений — центр мониторинга тяжелых пациентов — следит за состоянием больных, находящихся на лечении в отделениях реанимации в больницах малых городов Кузбасса. Мы отслеживаем реанимационного пациента и принимаем своевременные меры. То есть мы можем перевезти пациента в областную больницу, а можем привезти конкретного специалиста узкого профиля для консультации или даже операции. В каждом конкретном случае решение принимается индивидуально, в зависимости от состояния больного и ряда других факторов.

Еще несколько лет назад мы самостоятельно обзванивали территории и вручную собирали необходимую информацию о тяжелых пациентах. А в 2019 году появился целый отдел, имеющий доступ к соответствующим информационным ресурсам и специальной компьютерной программе. Теперь данные с территорий мы получаем автоматически.

Владея информацией от коллег всей службы скорой помощи области, мы в режиме «здесь и сейчас» знаем, где и что произошло. Это особенно важно, когда случается ЧС или событие, приравненное к ЧС по социальной значимости. Аварии, обрушения, пожары требуют пристального внимания с нашей стороны. Даже если наша бригада не выезжает, но на месте есть пострадавшие, мы мониторим их лечение в больнице до момента выписки.

Кроме масштабных событий мы отслеживаем случаи, где страдают дети, и травмы из-за сбоя в работе коммунальных служб (гололед, открытые колодца, падение с крыши). Также следим за случаями переохлаждения, горнолыжных травм, повреждениями на производствах и в общественных местах.

Центр медицины катастроф готов к реагированию и на масштабные ЧС. Для этого разработан ряд алгоритмов, регулярно работаем с медцентрами по готовности.

Зачем Кузбассу медицинские вертолеты

В ноябре 2020 года NGS42.RU писал, что в Кузбассе открыли первую вертолетную площадку для санавиации. Она появилась в Мариинске при городской больнице. Всего в регионе планировали построить больше 20 таких площадок в разных территориях.

Директор Центра медкатастроф объяснила, что вертолет может понадобиться в двух случаях: когда машина не может проехать и когда пациенту срочно нужна помощь в медучреждении более высокого уровня. Например, такая срочная помощь требуется при некоторых формах инфаркта миокарда — лечить их нужно только в условиях кардиоцентра.

— Служба санавиации Кузбасса создавалась и развивалась для эвакуации из труднодоступных районов. Потому что в нашей области есть много мест, до которых доехать на автомобиле порой невозможно. Особенно во время паводка или зимой. В 70–80-е годы для транспортировки пациентов из отдаленных труднодоступных районов использовались даже самолеты, а не только вертолеты. И было до 1000 вылетов в год.

К великому сожалению, в 90-е годы санитарная авиация прекратила полеты — подвела финансовая составляющая, возникли проблемы с нехваткой воздушных судов. Поэтому в структуре санавиации не стало самой авиации. Но, к счастью, удалось сохранить все остальные составляющие — диспетчерскую службу, штатный персонал бригад, реанимобили. И теперь началось возрождение авиационной составляющей санавиации.

2020 год был только подготовительный — регион готовил инфраструктуру: строили вертолетные площадки, регистрировали их в Росавиации, чтобы их использовать. Все сотрудники бригад центра медицины катастроф, а это около 20 человек, прошли подготовку к работе в воздухе. Обучение проводилось на базе Всероссийского центра медицины катастроф «Защита» (Москва).

На сегодняшний день вертолетные площадки есть в каждом муниципалитете. А где-то их даже несколько. Например, дополнительные площадки организованы при горнолыжных курортах — там часто случаются травмы, и на вертолете доставлять пациентов будет значительно быстрее.

2021 год — год входа в проект. Сейчас идет конкурсная процедура. Специализированный вертолет пока будет один. На нем будет установлено такое же оборудование, что и в реанимобилях. Только по воздуху доставлять пациентов гораздо быстрее. Это позволит решать задачи по второму направлению — скорейшей доставке по воздуху в целях спасения жизни при инфарктах, инсультах, автодорожной травме, тяжелых родах и т. д. По плану полеты должны начаться в июле 2021 года.

«Часто возим пациентов на регулярных рейсах»

В конце 2020 года Кузбасский центр медицины катастроф впервые перевез пациента на ИВЛ из Санкт-Петербурга в Кемерово на обычном самолете. Подробнее об этом случае мы рассказывали здесь.

Ксения Радивилко пояснила, что в медицинской логистике есть негласное правило: если с кузбассовцем что-то случилось вдали от дома, его нужно вернуть в стационар по месту жительства после стабилизации состояния.

— За годы работы мы обрели неплохой опыт сопровождения пациентов разными видами транспорта. Транспортировки пациентов в федеральные медцентры Москвы и Санкт-Петербурга и обратно стали рутинными. А вот пациентов на аппарате ИВЛ на борту обычного регулярного рейса самостоятельно раньше не возили. Для подобной перевозки мы привлекали специальный борт МЧС и специалистов из Москвы. Как вы понимаете, это очень дорого и крайне сложно.

Мы попробовали сделать подобные перевозки возможными для жителей региона. У нас уже имелся за спиной опыт, знания и нужные профессионалы. Плюс мы смогли безупречно организовать процесс до самых деталей. Сопровождали пациента врач — анестезиолог-реаниматолог и фельдшер.

Привязка пациента к аппарату ИВЛ — препятствие серьезное. На баллоны с кислородом необходимо перед вылетом получать разрешение от авиакомпании. Но сложнее быть готовым к тому, что в небе, где нет полноценной реанимационной палаты, может случиться что-то непредвиденное. И вот здесь требуется выдержка, опыт, знания и умения наших специалистов.

У нас отлажено взаимодействие с аэропортами — как в Кемерово, так и в Новосибирске и Москве. Пациента вместе с врачами проводят в самолет по принципу «зеленого коридора» — то есть перед всеми пассажирами. Но все проверки авиационной безопасности (таможня, паспортный контроль) обязательны. Пассажиры к таким попутчикам обычно относятся спокойно. Мы стараемся оградить пациента от лишних глаз.

Почему, например, мы предпочитаем летать на рейсах «Аэрофлота» — там проще организовать обособленное пространство для пациента. Выкупается 3 кресла рядом, они складываются, туда укладываются носилки с пациентом, и всё это закрывают ширмой. Если необходимо, выкупается 6 мест.

Как рассказала директор центра медкатастроф, кузбасские медики не раз участвовали в эвакуации из-за границы. Последний раз такая ситуация была в 2019 году, когда кузбассовец катался в Таиланде на скутере и попал в аварию. Тогда он серьезно повредил ноги. Сложности для медиков были в том, что на ноги была наложена жесткая фиксирующая повязка и они не сгибались.

При этом, если пациент по каким-то причинам не может лететь на самолете, его перевозят в поезде. В таком случае выкупается целое купе и там устанавливается всё необходимое оборудование.

Работа во время коронавируса

В октябре 2020-го, во время пика заболеваемости коронавирусом, директор Кузбасского центра медицины катастроф Ксения Радивилко провела прямой эфир в своем инстаграме. Тогда она призналась, что больные могут и 10 часов прождать скорую помощь. Причин, по ее словам, несколько. Первая — это нехватка врачей и фельдшеров. Вторая — коронавирус, из-за которого вызовов стало намного больше. Тогда же Радивилко заявила: ресурсы у регионального здравоохранения не безграничны.

— Как главный областной специалист по скорой медицинской помощи я рассказала всем подписчикам о том, что нагрузка на службу скорой помощи выросла: увеличилось не только количество вызовов, но и сам принцип работы бригад СМП — после каждого вызова они ехали на дезобработку, которая занимала минимум полчаса. Ранее в ситуации с пандемией никто из моих коллег не попадал ни разу — обо всем мы знали только в теории из медицинских учебников. И как позже выяснилось — не всегда теория совпадает с практикой. Поэтому наша работа тогда была похожа на работу сапера — не всё на поверхности, но без права на ошибку.

Кроме скорой помощи стало больше работы и у Центра медицины катастроф. Мы увеличили количество выездов больше чем в 10 раз. И в основном это было связано с коронавирусными пневмониями, зависимые от кислорода. У нас были такие периоды работы, когда бригады совершенно не заезжали в Центр. Наша специфика такова, что мы работаем на дальних расстояниях. Бригада санавиации выполняла по 4–5 вызовов за смену — это бесконечная дорога сутки напролет. Вернулись из Гурьевска, сразу поехали в Тисуль, потом Ленинск-Кузнецкий или Мариинск и так далее.

Был тяжелый период и для бригад скорой помощи тоже. Одному фельдшеру очень сложно эвакуировать тяжелого пациента, который зависит от аппаратов. Раньше таких тяжелых пациентов вывозили реаниматологи санавиацией, но все они в то время работали в ковидариях. Поэтому было принято решение о создании дополнительных бригад центра медицины катастроф, в первую очередь для того, чтобы своевременно осуществлять перевод тяжелых больных. Нам пришлось экстренно расширяться — в августе 2020 года мы вдвое увеличили количество штатных эвакуационных бригад — с двух до четырех.

Планы на будущее, или Зачем Кузбассу единая диспетчерская и что это такое

— Самое важное среди планов на ближайшее будущее — создание единой диспетчерской службы. Сейчас, если случается какая-то авария, медицинскую бригаду отправляют по территориальному признаку. Например, ДТП произошло в Беловском районе, но ближе к Ленинску-Кузнецкому. Едет скорая из Белова. Хотя по факту в считаных минутах от этого места может оказаться ленинск-кузнецкая бригада. И чтобы эту работу скоординировать, нужен единый механизм. Это похоже на известные системы электронного позиционирования транспорта типа «Яндекс.Транспорта». Мы можем на электронной карте посмотреть и увидеть, кто ближе расположен к событию. Это один из нескольких инструментов координации всех процессов. При этом в нашем оперативном отделе есть большой экран, на котором отображается местонахождение бригад всего Кузбасса и их статус — кто свободен, а кто осуществляет медицинскую эвакуацию. Вызовы будут приниматься по единому алгоритму, проблема с «недозвоном» на 03, нарушения этики при разговоре, отказа в приеме вызова будет решена.

В едином информационном поле наряду с бригадами скорой помощи уже сейчас отображаются бригады медицины катастроф, в ближайшем будущем появится вертолет. Получается, что все средства эвакуации региона будут работать как единый механизм, усиливая друг друга, заменяя в нужный момент. В этом смысл создания единой диспетчерской — «по единым алгоритмам, под единым оперативным управлением». Во многих регионах этот проект уже реализован, в других — на этапе реализации. Важно понимать, что создание единой диспетчерской региона — требование Минздрава РФ, утвержденное в целевой программе и национальных проектах.

Единая диспетчерская по плану — это просторный call-центр, где одномоментно около 50 человек принимают вызовы и передают их на исполнение в территории. Сейчас проект на этапе выбора и утверждения помещения. Это то, над чем мы сегодня работаем, и то, что в будущем выведет оказание экстренной и неотложной помощи в Кузбассе на более высокий уровень.