«Приехали, и он на наших глазах перестал дышать»: грустные и трогательные истории о работе скорой в Кемерове

Каждый из нас хоть раз в жизни набирал на своем телефоне 103 и наверняка негодовал, что медики не приезжали в ту же минуту. Но мало кто знает, как на самом деле устроена служба скорой помощи, кто и почему идет туда работать и что чаще всего слышат от пациентов. Какой видят свою работу фельдшеры, диспетчеры и водители одной из самых важных служб, корреспондентам NGS42 рассказали сотрудники главной станции города Кемерово.

Старший фельдшер главной подстанции и выездной бригады Светлана Петухова работает уже восемь лет. Как диспетчер она принимает звонки, выясняет характер заболеваний, жалобы, причины и решает, как помощь будет оказываться. Чаще всего люди жалуются на давление, высокую температуру, в последние пару лет участились случаи панических атак. Но скорая, по ее словам, не для этого. Да, бригада приедет, если пульс выше нормы, его приведут в порядок, но дальше за лечением — в поликлинику.

— Люди злые стали, многие не понимают, что такое скорая помощь. Поднимается у них температура, они парацетамол выпивают и нам звонят, приезжаем, говорим, что теперь в поликлинику им надо, а в ответ слышим: «А вы тогда зачем нужны?» Не понимают они, что мы не можем назначать лечение, открывать больничные листы, мы людей спасаем, — рассказывает Петухова.

Самым первым человеком, которому Светлана помогла еще во время учебы и прохождения практики, стал пожилой мужчина с бронхиальной астмой, история спасения которого легла в ее дипломную работу.

За годы работы были как страшные, так и смешные ситуации. Как-то раз ее бригада буквально летела на вызов «ножевое ранение», но на месте оказалось, что девушка просто порезала палец, когда чистила лук.

— Запомнился один случай, когда не смогли спасти. Мужчина, 65–66 лет, вызов был, что он без сознания, приехали, и он на наших глазах перестал дышать. Откачивали его часа полтора, очень устали физически, сердце периодически заводилось, он сам начинал дышать, но всё же умер. Часто люди не умеют вызывать скорую. Задаешь вопрос, а человек не на адресе, говорят: «Мне родственник позвонил» — или, наоборот, дозвониться не могут, паникуют и звонят нам. Иногда приезжаешь, а уже поздно, клиническая смерть, и там качать бесполезно. Порой на месте люди говорят, что вообще не в курсе, зачем к ним приехали, ложный вызов. А где-то в это время человек умирает, — рассуждает Светлана.

Фельдшеры скорой наравне с терапевтами оказались на первой линии борьбы с коронавирусом в разгаре пандемии. Каждый раз, выходя на смену, они надевали СИЗы — средства индивидуальной защиты, состоящие от тесного и жаркого костюма и очков, моментально запотевающих и сильно мешающих работе. Более 2,5 года Светлана ездила на вызовы в составе ковидной бригады и ни разу не болела, более того, у нее даже не выявляли антител. Но она отмечает, что всегда прививалась и делает это до сих пор, а пациенты не особо понимали степень тяжести заболевания.

— Как-то приехали, мужчина лет около 60, сам ходит, одевается неспеша, жена говорит, что трижды предлагали госпитализацию, но он всё время отказывался, мол, само пройдет. Мы за ним наблюдаем, говорим, давайте давление померим. Сел, манжет только одели, и он тут же «ушел» — клиническая смерть, отек легких. Мы его откачивали, но бесполезно. Другой мужчина тоже неделю отказывался госпитализироваться, температура 41 градус держалась, в последний раз приехали, он уже в коме. Мужчины, кстати, не так трепетно к своему здоровью относятся, в отличие от женщин, — замечает диспетчер.

Ситуация, по воспоминаниям фельдшера, изменилась, когда люди стали активно прививаться, и теперь количество вызовов по подозрению на COVID-19 стало гораздо меньше. Теперь он воспринимается как обычный грипп.

Разницы между тем, откуда пришел вызов — село или город, — практически нет: болеют и травмируются примерно одинаково. Основная головная боль — огромное количество СНТ, которые порой называются даже одинаково. Фельдшерам и водителям приходится практически быть следователями, просить назвать ориентиры, но и от них легче не становится.

— Недавно вот был случай. Пациент сказал, что у красного забора надо будет повернуть налево, потом вдоль зеленого ехать до тех пор, пока не увидите розовую бочку, и от нее сразу направо, и там ищите гараж зеленого цвета. Такое нечасто, но бывает, — рассказывает о специфических проблемах в работе диспетчер.

Сотрудники скорой помощи отмечают сезонность заболеваний. Зимой и осенью чаще всего простуды и травмы от гололеда. Весной — аллергии из-за цветений, давление и неврология, связанная с изменением климата. Летом — травмы, причем в основном детские, ожоги в тех же СНТ из-за сезонных пожаров. Инфаркты и инсульты происходят всегда, независимо от времени года.

Неприятнее всего сотрудникам скорой ездить на вызовы, которые связаны с наркоманами и алкоголиками. Очевидцы сообщают, что кто-то лежит в бессознательном состоянии, фельдшеры приезжают, приводят их в чувство, а те, вместо благодарности чуть ли не убить их пытаются.

— Сколько раз попадали, и матерят нас, и в драку кидаются, помню, приехали к одному, он уже посинел, почти не дышит, мы укол сделали, он глаза открыл и кричать стал, что мы ему кайф обломали. С пьяными та же история, в себя приходят и начинают всё вокруг крушить, — рассказывает Светлана.

Случаи бывают самые разные, и говорить о них фельдшеры могут бесконечно. Но порой приходиться звать на помощь и сотрудников службы спасения. Один из последних таких — отравление пожилой семьи в погребе. Дедушка готовил его к зиме, красил нитроэмалью и потерял сознание от запаха. Бабушка полезла его выручать, но тоже впала в беспамятство. Когда их вытащили, мужчина был в коме, но и его, и супругу сумели откачать.

Несмотря на все проблемы и сложности, хронический недосып, работа Светлане нравится, и менять ее она ни на какую другую не хочет.

— Я могу 20–30 вызовов за смену отработать, и, если среди всех этих простуд и соплей, панических атак будет один пациент в предсмертном состоянии, которого мы довезем до больницы, и он будет жить, это ни с чем не сравнимое чувство, — рассуждает Светлана.

Диспетчеры Кузбасской клинической станции скорой медпомощи на Волгоградской собирают звонки не только с Кемерова, но и всего севера региона. В зависимости от того, откуда поступило обращение, а их за сутки бывают до 1 тысячи, автоматически определяется, какая бригада и с какой территории поедет на вызов. Примерно на 400 звонков медики скорой выезжают сами, другие в основном перенаправляются в медучреждения.

Всего на кемеровской главной станции работает порядка 200 медиков и примерно 140 водителей, а в общем по северу Кузбасса — 306 фельдшеров и 74 врача. Около 90% диспетчеров — бывшие сотрудники выездных бригад, которые по каким-либо причинам, например по состоянию здоровья, не могут работать с пациентами напрямую.

Все звонки принимают 12 диспетчеров, двое из них так называемые эвакуационные, которые передают сигналы непосредственно бригадам в Кемерове. Если появляется более срочный или важный, медиков могут перенаправить на него. Есть разница между вызовами и поводами по скорой и неотложной помощи. В первом случае машина доезжает до пациента в течение 20 минут, во втором — до 2 часов.

— Единая служба позволяет помогать территориям. Например, произошло ДТП в Ижморском районе, туда поехала одна бригада, тут же отправили вторую, мало — на помощь выдвинулась еще одна из Березовского. Эта модернизация позволяет работать более оперативно, — говорит главный врач Сергей Киреев.

Гараж главной кемеровской подстанции рассчитан на 22 машины: часть автомобилей стоит в резерве, остальные ездят на вызовы. По укомплектованности они все одинаковые, немного отличаются только реанимобили, в которых чуть более расширенный набор оборудования. Но пандемия и тут внесла свою лепту — аппараты ИВЛ теперь стоят во всех. Но, несмотря на спецсигналы и раскраску, не все замечают их на дорогах.

— Машины порой не пропускают. Как мне кажется, уровень понимания ситуации у автомобилистов упал. Все думают, наверное, что мы за водкой едем. Что нам, что пожарным дорогу редко уступают, в 93% этого не делают, а бывает, что специально мешают: все стоят, а один прет, и в итоге происходит ДТП. Водители жалуются постоянно на это неуважение, с ГИБДД ведем пропаганду, но ситуация не меняется, — рассказывает заведующий гаражом и водитель скорой помощи Сергей Коваленко.

Порой водителям действительно приходится нарушать: ехать на красный, пересекать двойную сплошную, но, когда штраф приходит на станцию, проводится некое расследование. Если видно, что у машины включены спецсигналы и в карте вызовов есть отметка, что машина ехала на вызов, то правонарушение обнуляется.

Но самая большая проблема для водителей, от навыков которых зависит, как скоро пациента начнут спасть, не в дорогах и автомобилистах, а дворовых территориях.

— Большая часть мелких ДТП происходит именно там. Много брошенных машин, неправильно припаркованных. Я сегодня из двора выезжаю, вижу наши правобережные на реанимации едут, встали, потому что проехать не могут. Бригада носилки выкатила и побежала, а это лишние 100 метров, а там пациент.

Примерно те же проблемы создают и шлагбаумы, которые ставят во дворах по инициативе жильцов многоквартирных домов. Как правило, в таких случаях медиков уже ждут те, кто вызывал, и открывают их, но и это происходит не всегда.

Сергей не может назвать свою работу ни легкой, ни тяжелой, но напоминает, что во время СССР она стояла на втором месте по важности. Многое зависит от организма пациента, но в случае трагичного исхода винить в этом только бригаду скорой нельзя — все стараются как могут: водители торопятся, медики борются за жизнь.

— Да даже наркоманов везем с мигалками и сигналом, он же тоже человек. Если не довезли, то и на себе чувствуется ответственность, и себя винишь. Каждый водитель по-своему переносит, есть кто замыкается, были случаи, что увольняются люди. Особенно близко к сердцу воспринимается, если ребенка не довезешь. Был случай, когда женщина не знала, что беременна, и родила малыша 700-граммового, он на ладошке умещался, тоже все переживали, доедем или нет. Я два дня потом под впечатлением ходил. Выжил мальчишка, четыре года ему, — вспоминает Сергей.

Как и в случае с фельдшерами, некоторые приходят работать водителями на пару лет, а остаются надолго. Самому Сергею надо было всего год где-то поработать на машине, но задержался на 15 лет и увольняться не планирует.

Примечательно, что все работники скорой не считают количество спасенных людей, называя это просто работой. «Чужих тут нет, здесь все по-своему сумасшедшие», — говорят они.