Полная расшифровка записи встречи губернатора Кемеровской области Сергея Цивилёва с Вячеславом Черновым

Сергей Цивилёв. Вы наверняка видели, как меняется Кузбасс, наши цели и задачи. Мы хотим сделать Шерегеш одним из лучших курортов в мире.

Наш подход в этом вопросе следующий: мы очень благодарны всем тем, кто здесь начинал, кто Шерегеш довел до вот этого уровня, с которым уже можно брать большие высоты. Все, кто сегодня здесь работает, создали очень серьезную платформу для дальнейшего развития Шерегеша.

Мы считаем, что вот этот вот у нас кусок, склон, который не развит, мы хотим сразу его обустроить по проекту, который был бы одним из лучших в мире. Мы хотим провести на этом склоне реновацию.

У нас есть заключения многих уважаемых мировых компаний, которые занимаются горнолыжными курортами. Мы опираемся на их заключения, на опыт и знания всех участников этого процесса.

(Показывает на карте.) Вот эти все территории мы переделаем по новому стандарту. Все, кто находится на этих территориях, кто развивал эти территории, мы относимся к ним со всем уважением и предлагаем стать членами нашей команды, которая изменит кардинально работу этой территории. Начали мы беседу с одним из самых больших инвесторов и предложили, чтобы на этой территории в соответствии с нашим планом, который набросали экспертные компании, были построены два больших современных многофункциональных центра. Один — очень большой, второй — поменьше. Но он будет построен гораздо быстрее. Его можно построить уже к следующему сезону (речь о сезоне 2019–2020. — Прим. ред.).

Так как на территории реновации находятся люди, которые много лет здесь проработали, мы хотим им предложить следующие варианты. Бизнес у нас не должен пострадать, мы хотим сохранить всех бизнесменов, которые тут работают. Особенно тех, кто живет в Шерегеше. Для нас это очень важно. Мы хотим просто поменять условия, в которых люди будут работать. Поэтому мы предлагаем: во-первых, этот сезон все работают, как работали. Мы предприняли огромные усилия, чтобы направить сюда на тот сезон огромный туристический поток. Задача тем, кто тут работает, — поднять уровень оказания услуг существенно выше. Чтобы те, кто приезжает, понимали, что Шерегеш меняется. Увидели кардинальное изменение сервиса, поэтому всем задача: доказать всем приезжающим гостям, что идет кардинальная смена Шерегеша за счет качественного оказания услуг.

Дальше мы поступаем следующим образом. Этот сезон работаем. На следующий сезон будет построен этот многофункциональный центр. Мы начали беседовать с самыми крупными инвесторами, кто в состоянии построить. Мы беседовали с Прокудиным и с Ивушкиным. Они распределились. Прокудин сказал, что «я не хочу большой строить, я пойду на маленький», а Ивушкин согласился строить большой. Маленький будет строиться до следующего сезона, а большой — три года.

Поэтому мы предлагаем следующие варианты. Первый вариант: земля. Мы готовы предоставить.

Другой голос. Вот контрольная дорога, с левой стороны, где пожарная. Там можно выделить земельный участок. Насколько только он будет интересен? Других свободных земельных участков у нас нет. Это один из вариантов. Ну мы даем самое лучшее из того, что есть. Других вариантов нет.

И параллельно с этим мы по рыночной стоимости выкупаем ваше помещение, и у вас появляются какие-то деньги, чтобы на той земле построить себе соответствующий стандартам бизнес.

Или второй вариант. Если вы хотите, если вы привыкли, а мы понимаем, что за 20 лет вы привыкли, и хотите остаться здесь, на этом пятачке, то мы предлагаем второй вариант. Снос будет идти поэтажно всех зданий. Он начнется летом после окончания сезона. Мы всем предлагаем по нормальной, адекватной стоимости аренды на два года аренду в этих современных помещениях (в многофункциональных центрах. — Прим. ред.). Дальше предлагаем. Мы всё равно будем это (территории. — Прим. ред.) выкупать. По нормальной, рыночной цене, не зашкаливающей, а рыночной. И Ивушкин, который будет строиться вот здесь, готов вас взять к себе как долевое строительство и потом, построив это здание, передать вам часть этого здания в собственность. И вы можете здесь (в маленьком многофункциональном центре. — Прим. ред.) поработать два года на договоре аренды, а потом переехать в это здание (в большой многофункциональный центр. — Прим. ред.), уже в свое здание, и стать собственником этого помещения. Это всё поэтапно и рассчитано на три года. Шаг за шагом. Мы таким образом проект этот делаем все вместе, чтобы всё было красиво. Всё прописано, всё продумано. Что вы думаете по этому поводу?

Вячеслав Чернов. Сергей Евгеньевич, меня совершенно не убеждают ваши слова. У меня свой взгляд на эту ситуацию. Я являюсь старожилом этого курорта, я в 19 лет сюда пришел. Я ходил на гору по узкой, заснеженной дорожке, я был по колено в воде, в грязи, в бетоне. Я всё своими руками создавал и строил. То, что вы делаете, все ваши решения, я их абсолютнейшим образом не разделяю. Мы прошли через многое. У меня были огромные долговые обязательства, но я, парень с улицы, никаких просрочек не допускал. Я ответственен перед своим коллективом, вырастил свой бизнес до 6 прокатных точек, до 50 человек в штате. И я знаю, как работать своими руками. У меня нет выходных, я всегда работаю и делаю всё сам. То есть я — профессионал своего дела. Вы даете свои характеристики всем этим событиям, а я это всё расцениваю исключительно как рейдерский захват. По-другому я на это смотреть не могу и, конечно…

Сергей Цивилёв. (Перебивает.) И в чём заключается рейдерский захват?

Вячеслав Чернов. Потому что это право собственности. Оно священно, во всем мире оно неприкосновенно.

Сергей Цивилёв. (Перебивает.) Вы неправильно толкуете мои слова. Права собственности никто не лишает. И здесь все работают на строго законном основании. И мы в нашей концепции ни на йоту не нарушаем закон. И когда вы предъявляете мне, губернатору, что я делаю рейдерский захват, вы должны понимать, насколько серьезны эти обвинения. Я пока вам объясняю. Я пока вам спокойно объясняю, что вы неправильно оцениваете всю ситуацию. Всё, что мы делаем, мы делаем строго в соответствии с законом. Все наши действия, каждый шаг строго соответствуют закону. Шаг будет делаться следующий — мы имеем полное право, полное законное право, и мы по нему сейчас пойдем — пересмотреть планировку территорий. Это разрешено законом. Мы меняем комплексное устойчивое развитие территорий. Мы эту территорию изменим, ее назначение. Это всё полностью законно. Мы действуем строго по закону.

Вячеслав Чернов. Это печальные законы.

Другой голос. (Перебивает.) Это не печальные законы. У нас, в нашей стране, законы намного лучше и больше заточены под людей, чем во многих странах мира. Довожу до вас такое маленькое удивительное обстоятельство…

Вячеслав Чернов. (Перебивает.) А в других странах мира невозможно забрать у человека его собственность.

Сергей Цивилёв. (Перебивает.) Значит, у вас никто собственность забирать не собирается. Меняется назначение используемой территории. У вас будет производиться выкуп вашей собственности по рыночной стоимости. Вас собственности никто не лишает. В законе не написано, что это лишение. У вас производится выкуп в связи с изменением стратегии развития. И никакого ущерба здесь нет. Строго по рынку!

Вячеслав Чернов. Каким образом эта цена будет определяться?

Сергей Цивилёв. Как каким? Рыночным. Мы можем вместе с вами эту рыночную стоимость выбрать. Есть специализированные компании, которые этим занимаются. Этот процесс как раз таки понятен. Взять несколько компаний, которые оценят территории.

Вячеслав Чернов. В целом вот этот пятак довольно-таки неплохо развит. К нему можно применять совершенно другой концепт. Просто другим взглядом на это посмотреть. Посмотреть на него как на австрийский уютный городочек, состоящий из небольших зданий, из облагороженных крыш, облагороженных тротуарчиков, заборчиков. То есть его можно превратить в конфетку. Людям нравится этот пятак ровно таким, какой он есть. Да, я согласен, здание сейчас немного обветшало. Но почему это произошло? Потому что четыре года нам не дают никаких разрешений на реконструкцию, мы четыре года не можем получить разрешение. Отобрала полномочия администрация, никаких разрешений не дается. Мы не можем маленькую соточку земли для развития получить даже, это невозможно. Конечно, мы приходим в упадок, когда не имеем возможности развиваться. Местные жители не могут тут развиваться, есть запрет на развитие. Нас здесь маленькая часть осталась, скоро вообще не останется.

Сергей Цивилёв. Во-первых, местные жители у нас тут в приоритете. С каждым мы разговариваем и каждому объясняем. Это лучше для Кузбасса, чтобы работали здесь местные. Мы за каждого местного будем бороться. Потому что никто, как местный, не будет так защищать и стараться, потому что он здесь живет, он здесь вырос. Это его родное. Мы ни в коем случае не дадим, чтобы при этой перестройке хоть одно рабочее место потерялось. Потому что за каждым местным не только его семья стоит, но и его коллектив. Который он вырастил. Им должны быть предоставлены гораздо лучшие условия для работы. Ни в коем случае не потерять ни одного человека. У нас сумасшедший кадровый голод. У нас в Кузбассе огромный кадровый голод. Мы боремся за каждое рабочее место, чтобы он, не дай бог, никуда не уехал. Чтобы не потерять ни одну единицу ни с одного коллектива. Мы заинтересованы, чтобы эти люди были членами большой группы, направленной на развитие всего Кузбасса.

Вячеслав Чернов. Если мы посмотрим на тот зал, где мы провели большую часть дня, сидело 15 предпринимателей, которые создают реальные услуги, и 100 чиновников. Мы не знаем, откуда вы все появились. Мы в свое время здесь развивались, росли, и всё у нас было хорошо.

Сергей Цивилёв. (Перебивает.) Вы неправильно говорите.

Вячеслав Чернов. А теперь получается, что мы уже где-то на периферии. Мы превратились в не пойми кого, в какую-то низшую касту.

Сергей Цивилёв. Давайте так. Шерегеш с самого начала сам не развивался никогда. Мы не чиновники. Мы, во-первых, жители нашей страны. А во-вторых, у каждого из нас свои обязанности. И каждый выбрал свое направление. Один пошел заниматься бизнесом, другой пошел заниматься работой чиновника. У каждого свой выбор. И в соответствии с этим выбором он несет ответственность за свои действия. Вы сказали, что много чиновников было здесь. Я вам скажу, что Шерегеш не смог бы развиваться сам, если бы на Шерегеш не была построена дорога. И вы должны знать, что 20 лет назад здесь ездили только на уазиках. Вы должны знать, что электроэнергии здесь не было, ее провели. Вы должны знать, что воды здесь не было, ее сюда провели. И вы должны знать также, что железная дорогая развивается. И вы должны знать, что сюда развивается направление аэропорта. А это огромные инвестиции, без которых Шерегеш работать не может.

Вячеслав Чернов. Так вы перечисляете государственные функции. А теперь вы говорите, кто каким бизнесом здесь будет заниматься.

Сергей Цивилёв. Государство вкладывает огромные средства для того, чтобы Шерегеш мог развиваться. И мы все как чиновники, это наша задача, развиваем Шерегеш. Мы побросали все свои дела и примчались сюда, завтра помчимся в другой район, послезавтра — в третий, потому что их тоже надо развивать. После послезавтра в четвертый помчимся. А нам тут еще надо развивать и больницы, вы, наверное, знаете, какая проблема в больнице, нам надо развивать здесь и охрану, иначе ничего работать не будет. А это тоже чиновники, силовики все. Нам надо убрать отсюда трудовую исправительную колонию. Нам надо решить, чтобы здесь не было наркотиков. Иначе можно из этого региона, из этой земли вообще в не пойми что превратиться. Государство активно занимается тем, чтобы создать условия для развития Шерегеша, и вкладывает сюда огромные средства. Огромнейшие! Дальше, что еще государство делает? Оно создает условия, чтобы этот курорт был круглогодичным. Потому что надо работать не только в один сезон. Вам же надо, чтобы ваши сотрудники были задействованы круглый год. Или они будут работать пять месяцев в году и семь месяцев в году пить водку? Нам надо сделать так, чтобы был красивый регион, чтобы люди жили в хороших домах, чтобы в этих домах было тепло…

Вячеслав Чернов. (Перебивает.) Сергей Евгеньевич, какое отношение это имеет к вопросу?

Сергей Цивилёв. Объясняю, какое отношение имеет. Простое. Вот привожу вам пример. Город Москва. Совсем недавно город Москва был с огромным количеством ларьков из 90-х годов, ржавые гаражи по всей Москве, застроено было всем. И вот что была Москва. Зайдешь, посмотришь лучшие города мира и видишь, что Москва по сравнению с этими городами какая-то оставшаяся из 90-х годов. И настолько было обидно за нашу страну, настолько было обидно за наших людей. Особенно когда приезжаешь в Китай, смотришь, как они быстро развиваются. Приезжаешь в Европу — там всё совсем по-другому. А приезжаешь к нам, а у нас Москва не пойми какая. Она осталась в 90-х годах с ларьками, с окурками, обоссано, брошенные бутылки, с непонятной рекламой, висящей кругом. Вот такая Москва была. Вы такую Москву предлагаете оставить? Пришел Собянин. Сказал: «Я поменяю Москву». Он начал сносить ларьки, сносить гаражи, начал делать современные дороги, начал строить современные здания, он проводит реновацию и сносит к черту хрущевки. Он делает Москву процветающей, и благодаря его действиям Москва вошла в десятку лучших городов мира. Это официальная статистика! Если бы он (Собянин. — Прим. ред.) этого не сделал, она (Москва. — Прим. ред.) оставалась бы с ларьками и железными гаражами, то, что вы предлагаете сделать, — оставить так, как есть.

(Небольшая словесная перепалка.)

Сергей Цивилёв. Я сейчас в центре Кемерово делаю тоже кардинальные изменения, в Новокузнецке делаю кардинальные изменения и в других городах делаю кардинальные изменения. И тут буду делать кардинальные изменения. Потому что моя задача — кардинально изменить регион. И вся команда этим и занимается. Вы знаете, сколько у нас в городе стояло зданий в полуразрушенном состоянии? С тех времен. Вы знаете, что у нас в этих полуразрушенных зданиях погибали люди? И мы сейчас все эти полуразрушенные здания сносим. Хотя собственники этого не хотят. Но мы находим законные способы и говорим: «У нас в Кузбассе может быть только два варианта — или вы достраиваете свое здание и делаете современным, либо оно будет разрушено». Вот как я могу заставить сделать современными металлические гаражи в центре Кемерово? Вот мы сейчас пять тысяч гаражей переносим.

Вячеслав Чернов. (Перебивает.) У нас речь не о гаражах.

Сергей Цивилёв. Сейчас объясню. Жил город Кемерово с прекрасной речкой Искитимкой, превратили ее в не пойми что. Она вся заросла дичком. В этих диких зарослях были преступления, наркомания, люди боялись близко подходить, изнасилования. Всё было! Берем, сносим все эти деревья, вырубаем. Открывается в центре города, в уникальном квартале, масштабное количество старых ржавых гаражей. А люди привыкли к этим гаражам. Говорят: «Мы в этих гаражах храним продукты». Мы объясняем: «Это центр города, тут надо сделать какую-то изюминку, которая поднимет значение этого города. Мы что, все будем смотреть, как вы в лучшем месте города храните свои консервы?» Мы отсыпали другие территории, закатали их щебеночкой, провели туда свет и сказали: «Мы вам бесплатно перевозим ваши гаражи на новую территорию. А в этом центральном месте мы построим современный парк с прекрасными велосипедными дорожками, с современными стандартами, с фонтанами, набережными. Мы там построим квартал искусств, филиал Мариинки, филиал Русского музея». Я говорю про Кемерово, но то же самое мы делаем в Новокузнецке и в других городах. Мы во всех регионах всё изменим. Кузбасс не будет таким, каким он был. Кузбасс строили многие поколения людей. Многие поколения людей, не вы один. Они здесь мечтали, и строили, и положили огромное количество жизней за это. Новокузнецк строили как город-сад. И вы, наверное, помните слова Маяковского? «Я знаю — город будет, я знаю — саду цвесть, когда такие люди в стране в советской есть!» Это относится к городу Новокузнецку. Строили в голом поле КМК на рубеже 20–30-х годов. Историю посмотрите. И одновременно на лошадях строили. Строили современные школы, больницы, спортивные комплексы, Дома культуры, запустили трамваи, всё одновременно строили. Строили красиво и на века! На века! Но была война. Если бы не война, то достроили бы. В Новокузнецке тогда было 128 тысяч человек. 64 ушло на войну. Сразу. Больше половины не вернулись. Другие же вернулись раненые. Практически ни одного человека не было, кто бы не получил ранение. За редким исключением. Они возвращаются и начинают опять строить современные Дома культуры. Посмотрите, Дом культуры в Салаире, построенный в 55-м году. Когда всё было в развале. Они пришли израненные с войны и построили Дом культуры, который сейчас можно выставлять… Мировой шедевр! Как мировой шедевр! У него поворотная сцена, у него прекрасная акустика, у него расписные потолки, такая лепнина, такие колонны! Люди приходили и делали. Пройдя через такие испытания, они понимали, что надо строить будущее. Что надо строить очень красивую жизнь для своих детей и внуков! Мы сейчас восстановили проект: по всей стране ходит очень классное движение «Бессмертный полк». В «Бессмертном полку» несут [фото] тех, кто погиб на войне. Мы очень поддерживаем это движение, потому что мы всегда должны чтить память тех, кто погиб на войне. Это у нас святое. Они погибли ради нас. Но мы сейчас еще одно движение в Кузбассе открыли. Ему около 5 лет. Мы выводим его на всероссийский уровень. Оно называется «Дважды победитель». В «Бессмертном полку» мы несем [фото] погибших, но забываем о тех, кто вернулся израненный. И восстанавливал, и делал всё на самом высшем уровне. Отдавали последние силы на работе, умирали, но делали на самом высоком уровне. И мы будем ими гордиться, потому что они всё делали для нас. Я сейчас могу сказать одно: если бы мы сейчас подняли из могил тех, кто строил тут всё до войны и после войны, привели сюда и показали, я уверяю, с нас бы сняли штаны, взяли бы ремень и так надрали бы нам зады за то, что мы сделали. До какого уровня мы скатились. Так надрали бы зады! И правильно бы сделали. Только, к сожалению, их нет. Но мы сейчас живем благодаря их памяти. И будем весь Кузбасс делать на самом высоком уровне. Как мечтали и делали наши деды и прадеды. Мы будем делать именно так и никак по-другому. Поэтому, если говорите, что у нас рейдерский захват… Нет. Мы хотим сделать один из лучших регионов, которым можно было бы гордиться. Мы хотим, чтобы всё было красиво: красивые пешеходные дорожки, красивые современные здания, в которых хотелось бы находиться. Мы Шерегеш сделаем одним из лучших курортов мира. Мы не ставим задачу стать первым курортом мира, потому что каждый курорт отличается друг от друга. Это глупо ставить такие задачи, потому что критерии непонятны. Но благодаря особенности нашего курорта мы можем сделать его одним из лучших, и весь мир будет сюда ездить и говорить: «Вот это да, вот это русские построили». Мы для этого запускаем международные аэропорты. Мы сделаем его современным курортом мира. А не вот это вот.

Вячеслав Чернов. А с гостиницами что?

Сергей Цивилёв. Нам очень ценны люди, которые живут в Кузбассе. Это самая большая ценность.

Вячеслав Чернов. А как же детско-юношеский спорт? Горные лыжи — то, чем живет Кузбасс. Дело в том, что мы выращиваем (спортсменов. — Прим. ред.), а потом они улетают. Если исходить из концепции, что вам важен каждый кузбассовец, как получается, что в 16 лет мы вынуждены ребенка, чтобы карьера продолжилась…

Сергей Цивилёв. (Перебивает.) А очень просто получилось. Мы не строили современную инфраструктуру для спорта. Мы пользуемся той, которая была построена 40–50 лет назад, которая морально и технически устарела. А новую мы не строим. Второе. Ребенок, когда достигает определенного уровня, ему нужна хорошая зарплата. Но у нас бюджет в такой заднице… И когда ребенку предлагают работу в другом регионе, где зарплата лучше, он берет и уезжает туда. И это данность. Как эту ситуацию можно изменить? Мы должны строить. Современные, самые лучшие спортивные комплексы. Мы должны дать возможность и учебы, и развлечения, и жизни. У нас, к сожалению, бюджета нет. У нас бюджет — 120 миллиардов с огромным количеством долгов.

Вячеслав Чернов. То есть мы приходим к тому, что бизнес важен?

Сергей Цивилёв. Бизнес важен! Еще важен малый и средний бизнес. Одна из самых главных трагедий Кузбасса: для того чтобы экономика была устойчивой, экономика должна выглядеть так (что-то рисует на бумаге). Как одна большая пирамида. У нас сегодня в Кузбассе пирамиды нет. На сегодня экономика в Кузбассе выглядит вот так (что-то рисует на бумаге). И примерно вот так. В нашем ВРП 15% принадлежит малому и среднему бизнесу. Всё остальное — нескольким крупным холдингам.

Вячеслав Чернов. Зачем тогда мы продолжаем убивать средний бизнес? Сокращаем?

Сергей Цивилёв. Мы не сокращаем. Мир бизнеса — это шторм. То бывает хорошее, то бывает плохое. Если на нас налетит международный кризис… Вот это (показывает что-то на бумаге) должен у нас быть малый и средний бизнес! Тогда никакие шторма нам…

(Небольшая словесная перепалка.)

Вячеслав Чернов. Вы же предлагаете невыгодные для бизнеса условия. Потому что мне идти на другую территорию с прокатами совершенно бессмысленно и экономически нецелесообразно. Это то же самое, что я пойду туда и просто посижу, как вахтер. Это не является местом, через которое люди проходят, когда приезжают на гору (речь о предлагаемой властями новой территории. — Прим. ред.). Здесь в 10 раз проходимость ниже. Это значит, что мы здесь фактически не откроемся. Это невыполнимые условия для бизнеса. Вы нам предлагаете сейчас в выручке упасть в 10 раз. Даже если я упаду на треть, я уже буду закрываться.

Сергей Цивилёв. Наша задача — чтобы выручки не упали. Мы не можем этого допустить. Если вы упадете в выручке, вы будете сокращать людей, уменьшать заработную плату. А вот этого мы допустить не можем.

Вячеслав Чернов. Так вы это и предлагаете. Размещать так прокаты — глупо.

Сергей Цивилёв. А как вы хотите разместить прокаты?

Вячеслав Чернов. Прокаты размещены ровно там, где они нужны людям. Услуга возникает ровно там, где есть потребность.

Сергей Цивилёв. Эти прокаты были размещены там тогда, когда был всего один подъемник.

(Небольшая словесная перепалка.)

Сергей Цивилёв. Когда был один подъемник, все вокруг этого проката были. А теперь мы развиваем несколько подъемников, потому что мы будем увеличивать поток людей.

Вячеслав Чернов. Я открывал прокаты по всему Шерегешу и всё закрыл, потому что это экономически невыгодно. Выгодно именно это место. Это доказано 15-летним опытом. Во всех остальных случаях это будет ущербная точка с маленькой проходимостью, где будет низкая прибыль. Где будет сидеть человек за зарплату 12 тысяч рублей.

Сергей Цивилёв. (Перебивает.) Нам в любом случае нужно делать курорт международного уровня. Вот вы как эксперт, я не специалист, я даже на горных лыжах не катаюсь, если мы с вами договариваемся, что нам нужна реновация и поднимать уровень оказываемых услуг, вы предложите, как это лучше сделать. Если вы предложите лучший вариант, который будет эффективнее, мы так и сделаем. Меня волнуют две вещи: первое — безопасность, вторая — качество оказания услуг. Вот что меня волнует. И если вы предложите, что вы организуете так, что услуга для людей будет лучше оказана и мы при этом еще и разовьем бизнес, неужели вы думаете, что я буду по этому поводу с вами спорить? Я скажу: «Здорово!»

Вячеслав Чернов. Мое предложение выглядит следующим образом. Все эти строения, конечно, нуждаются в переделывании. Это бесспорно. Но это можно облагородить. Сделать как в Австрии, как в Швейцарии: небольшие строения, которые одно в другое переходят, с одним единым стилем.

Другой голос. Это не та тема для данной территории.

Вячеслав Чернов. Здесь определенные проблемы, но нельзя эти проблемы поставить во главу угла и из-за какой-то проблемы всё полностью перекроить и изменить всю конфигурацию, всех людей, всё. Мы понимаем сейчас, в чьих интересах всё это делается.

Сергей Цивилёв. В чьих?

Вячеслав Чернов. Господин Прокудин, господин Ивушкин.

Сергей Цивилёв. Неправда! Ну совершенно неправда! Мы их загоняем и говорим: «Строим современные многофункциональные центры». Хотите вы вложить эти деньги? Мне неважно: Прокудин, Ивушкин. Мне какая разница, какая фамилия. Всё на общих условиях. Мы даже специально для Шерегеша сделали особенные условия по выкупу земель.

Вячеслав Чернов. Я знаю. Я выкупал землю за полную кадастровую стоимость, а олигарх — за 5% от этой стоимости. Мне это тоже кажется несправедливым.

Сергей Цивилёв. Я не могу переиграть закон назад. Мы вводим закон, чтобы дать возможность развить. Этот закон не для олигархов. Это просто спецзакон для определенной территории.

Вячеслав Чернов. Только все теряют, а олигарх приобретает.

Чей-то голос. Трасса, о которой вы говорите, проданная за 5% от кадастровой стоимости, она не приносит доход этому олигарху. Ведь он готовит эту трассу, тот олигарх, для того чтобы вы прокат предоставляли. Кто готовит центральную трассу? На чём он там зарабатывает?

Вячеслав Чернов. На канатной дороге.

Чей-то голос (На повышенных тонах). Он для вас для всех готовит условия!

Сергей Цивилёв. Был у нас пример. Один тоже из известных людей в Кузбассе построил канатную дорогу у вас здесь за большие деньги, потом понял, что это не окупается, продал другому — тот купил его уже с дисконтом. Он на нем попробовал поработать. Докатился до банкротства. Теперь у него из банкротства выкупают другие. И все уходили только с убытками. Теперь через банкротство и понижение цены опять выкупают у других. Перед вами сидели два человека из Новосибирска, которые еще у одного олигарха еще с одним дисконтом выкупали.

Вячеслав Чернов. Я знаю. Все думали, что Шерегеш плюс один хозяин — это очень успешная схема. А в секторе «Е» она не работает. Поставили канатную дорогу, павильон, и всё. 10 лет уже ничего не развивается. Потому что должен быть и крупный бизнес, и мелкий.

Сергей Цивилёв. Правильно-правильно.

Вячеслав Чернов. А мы сейчас играем в интересах только одного крупного олигарха. А нас вы выгоняете, даете условия заведомо неосуществимые. Мы либо их примем и закроемся, или…

Сергей Цивилёв. (Перебивает.)

(Словесная перепалка.)

Сергей Цивилёв. На этой земле прокатов больше не будет, они всё равно к нам пойдут сюда (на новую территорию, которую Чернов считает непроходной. — Прим. ред.). Вы говорите: «Олигархи». Ни один, ни второй не намерены заниматься оказанием услуг по прокату. Они категорически говорят: «Это отдельный бизнес, и мы им заниматься не будем».

Вячеслав Чернов. Дело в том, что они становятся полновластными партнерами нашими по бизнесу. Мы им платим аренду.

Сергей Цивилёв. Мы предлагаем вам вложиться и стать дольщиком!

Вячеслав Чернов. Это очень мутные условия, они непрозрачны.

(Словесная перепалка.)

Сергей Цивилёв. Нельзя определить, мутные эти условия или не мутные, пока их все не прочитаешь и не положишь на бумагу. Чтобы положить условия на бумагу, нужно сначала договориться о принципах. А как мы перейдем на бумагу? Расскажите, какое видение ситуации у вас. Мы привлекаем сюда больше туристов, а вы увеличиваете качество услуги. У нас взаимный интерес.

Вячеслав Чернов. Мы отладили систему так, что у нас человек может оборудование получить за две минуты. В огромном центре вы не сможете сделать такого уровня оказания услуги.

Чей-то голос. Вы сомневаетесь, что у вас там будет собственность? Я понимаю. Но это будет соглашение, которое подпишете вы, Ивушкин и губернатор. Если мы договоримся, что реновация необходима и нужно только договориться о тех условиях, это будет гарант. Давайте рассмотрим одну точку здесь и вторую на парковке. Мне кажется, когда будет реновация происходить, всё равно здесь будут движения. Туда тоже люди пойдут, когда он запустит свой этот подъемник, начнет расстраиваться там инфраструктура. Понятно, сейчас это мертворожденное дитя. Машины там никто не оставляет, потому что топать оттуда никому не хочется. Но если там появятся подъемник, кафе, ресторан, какой-то сервис, ну будет она работать. С Ивушкиным договоримся, давайте рассмотрим этот вариант. Задача в том, чтобы вы там пересидели период сноса. Мы, наоборот, хотим, чтобы вы где-то что-то смогли заработать.

Сергей Цивилёв. Мы за вас бороться будем, нам нужна такая услуга. Но нам надо сделать реновацию. Мы на вашей стороне.

Вячеслав Чернов. Я уверен, что облик выката (горы Зеленой. — Прим. ред.) можно изменить путем реконструкции каждого отдельно взятого строения и приведения его в филигранное состояние. За счет какой-то отделки, окон, формы крыш. Человек идет, снежок падает, и он между этих красивых домиков пробирается.

Чей-то голос. Можно, на самом деле. Но вопросы наши это не решит. Фонтаны не построить, скамейки не поставить. Можно гирлянды повесить, но они останутся ларьками. Это нужно менять. Вопрос в том, что нужно сделать это цивилизованно, чтобы никто не пострадал. Если вы считаете, что нас всех здесь собрал Прокудин и мы его интересы представляем…

(Все друг друга перебивают.)

Сергей Цивилёв. Это серьезнейший вопрос — оказание услуги. Крупный бизнес зайдет и построит гостиницы, построит подъемники. Но если не будет бизнеса по выдаче (горнолыжного оборудования. — Прим. ред.), то всё умрет. Крупный бизнес точно не будет этим заниматься. Это надо малый и средний бизнес. Вот мы и находим варианты, как нам поступить правильно и не ошибиться. А вы тут: «Рейдерский захват».

(Словесная перепалка.)

Вячеслав Чернов. У меня (с властями. — Прим. ред.) впервые за четыре года состоялся диалог. Четыре года на нас оказывается психологическое давление: «Вас закроют». Нас как на расстрел ведут уже четыре года. Нам не позволяют ничего облагородить.

Сергей Цивилёв. Это вторично. Сначала давайте концепцию. Вот и скажите, как правильно организовать этот пятак так, чтобы максимально эффективно всё работало и было на лучшем мировом уровне.

(Общение людей в зале.)

Сергей Цивилёв. Мы вам благодарны, потому что вы развили курорт до такого уровня.

Вячеслав Чернов. Давайте изменим конструкцию строения. Ее реально изменить. Это задача архитектора сделать так, чтобы эта улица выглядела как квартал.

Чей-то голос. Но это проблему не решит. Там появится нормальная променадная зона.

Вячеслав Чернов. Гулять на выкате трассы — это дикость.

(Словесная перепалка.)

Вячеслав Чернов. Я не могу вас переубедить. У меня нет полномочий на это всё.

Сергей Цивилёв. Предложите концепцию другую. У меня один гораздо старше по возрасту товарищ руководил в советские времена огромным предприятием. Я приходил к нему, а он так разговаривал: «Молодой человек, докладывайте». Докладываешь ему пять минут, и он говорит: «Вы меня не убедили, идите готовьтесь». Уходишь, всё осмысливаешь. Приходишь, и опять: «Вы меня не убедили». На третий-четвертый раз приходишь: «О!» Пишет: «Согласовано». А к нему один раз прибегает сотрудник, говорит, что вот это всё классно, срочно подпишите мою бумагу. Срочно! Он говорит: «Тебе срочно надо? Ну тогда давай». Тот радостно хватает бумагу и бежит в приемную регистрировать. Отдает секретарю, а секретари со смеху ложатся. А на бумаге написано: «Пошел на ***». А вы говорите: «Рейдерский захват». У меня расписано всё по минутам, я сижу уже с вами только час. А вы меня не можете убедить.

Вячеслав Чернов. Я излазил многие горнолыжные курорты мира вдоль и поперек, я знаю, как там всё устроено. И редко где горнолыжный курорт устроен именно по такой концепции: огромные сервисные здания, пустота и больше ничего. Подавляющее большинство горнолыжных курортов — это старые какие-то сельские деревеньки, где местные жители начали развивать свои территории. Эти узкие улочки, гирлянды, эти строения. Люди не за услугой ходят, а к человеку. Прелесть развитого курорта малым и средним бизнесом в том и состоит. Человек выбирает атмосферу, ему даже услуга не так нужна, он едет за атмосферой. А в этом нет атмосферы — холодное огромное здание, всё одинаковое. Вот я пришел сюда, а мне не понравилось, и куда я пойду? А некуда больше. У меня отняли альтернативу.

Сергей Цивилёв. Логика есть. И что нам делать?

Вячеслав Чернов. Заставьте, обяжите нас изменить внешний облик (своих павильонов. — Прим. ред.), дайте нам архитектора. Вы придете сюда через год и будете радоваться. Это можно сделать силами каждого собственника. Мы в этом заинтересованы.

Чей-то голос. А что же вы сами не делали всё?

Вячеслав Чернов. Потому что нам четыре года не дают уже ничего делать. Нам не дают разрешений, нас бьют по рукам. А потом нам вообще сказали, что мой бизнес снесут.

Чей-то голос. Может, подумать и оставить здесь какие-то малые строения? Здесь есть доля правды и логики, что все горнолыжные курорты зонируются, есть там и современные гостиницы, есть и маленькие шале. Сесть, подумать, чтобы и рыбку съесть, и на лисапеде покататься.

Сергей Цивилёв. Если мы (неразборчиво) скажем, что не надо строить это огромное здание, он перекрестится! Расцелует всех. Вы что, думаете, он горит желанием забабахать здесь это здание?

(Говорят все одновременно.)

Сергей Цивилёв. Надо добить, надо найти какое-то решение. Столько вариантов, а на бумагу нечего класть. Вы что, думаете, что я заинтересован в том, чтобы вы жили под гнетом? Нисколько не заинтересован. Более того, мне это не нравится. Я заинтересован, чтобы вы радовались и развивались.

Вячеслав Чернов. Так давайте вместе это делать.

Сергей Цивилёв. Так, давайте тогда поступим следующим образом. Давайте вы, Владимир Николаевич, соберете всех участников, которые сегодня были. Кто вот участвует здесь, на этом пятачке. Николай Николаевич возьмет архитекторов с собой, да? Приезжаете сюда, раскладываете карты на стол и начинаете генерить. Придумайте! Придумайте и убедите! Скажите: «Вот это будет классно! Мы гарантируем, что для всех приезжающих туристов это будет бомба». Ставлю подпись «Согласовано» и пошел заниматься делами. У меня во дел. У меня только писем 600 неподписанных!

Вячеслав Чернов. Сергей Евгеньевич, до такого, возможно, и не дошло бы, если бы мы в течение последних нескольких лет имели бы какие-нибудь регулярные рабочие группы. Разрабатывали бы эту концепцию.

Сергей Цивилёв. (Перебивает.) У нас даже не получилось бы диалога даже пять месяцев назад. Потому что Кузбасс находился весь… Не будем искать, кто виноват, но Кузбасс находился в замороженном таком состоянии. Весь. И надо было, чтобы все стали генерить, договариваться друг с другом. Надо было изменить сознание людей в Кузбассе и направить в какое-то одно направление. Вот сейчас завертелось уже, все согласились, что у нас одна общая цель, к которой мы идем. И все вокруг этой общей цели саккумулировались. Кузбасс № 1 — все за это уже проголосовали. Теперь надо найти оптимальные решения. А раньше Кузбасс, у меня ощущение, будто был замороженный. Как там… Про красавицу, которую заморозили. Кузбасс просыпается сейчас! Давайте вместе решать! Давайте проснемся все. Забудем старые обиды, претензии. Вы с нуля такой курорт подняли! Миллион человек в год приезжает. Вы супергерои! Теперь просто надо на две ступени вперед. А вы остановились в развитии и выясняете друг с другом отношения. А надо не отношения выяснять. Да, накопился какой-то груз. Ну да, тяжелые времена были. Или будем и дальше выяснять друг с другом отношения? Никто к нам на помощь не придет. Никто. Кроме нас самих, никто не придет. Никакой добрый дядя не придет, и никакой добрый дядя не придет и за нас не сделает. Эту иллюзию надо забыть.

Вячеслав Чернов. Мы заинтересованы в том, чтобы ситуацию эту разрешить.

Сергей Цивилёв. Николай Николаевич, отмени все дела и приезжай сюда. Это важно. Только всех ребят соберите. Все на вторник. Приедьте часам к 12. Все сядьте за одним столом, подумайте. Готовьтесь, думайте. Потом все вместе придите и скажите: «Вот, мы классно придумали».

Чей-то голос. Хорошо, ладно.

Сергей Цивилёв. Ивушкин только перекрестится, если строить не придется. Прокудин перекрестится: «Наконец-то меня никто чморить не будет в средствах массовой информации. Я не буду с сердечным приступом в больнице лежать, а буду спокойно жить». Друг друга кошмарите просто. Все просто занимаетесь не развитием, а кошмарением друг друга. Это напоминает закрытую стеклянную банку с пауками.

Вячеслав Чернов. Мы-то никого не кошмарим.

Сергей Цивилёв. Вы даже на меня попробовали наехать! В прокуратуру обратились против меня. А знаете, что я должен сделать?

Вячеслав Чернов. Я не писал.

Сергей Цивилёв. Там ваша подпись стоит.

Чей-то голос. Там общее обращение.

Сергей Цивилёв. А вы там написали на Прокудина, но это ладно, вы друг друга кошмарите. Вы там написали против архитектуры Кемеровской области. А архитектура Кемеровской области — это я. Мы одно целое. Это вы наехали на нас. Что я должен сделать? Выступить адекватно и откошмарить так, чтобы желания писать в прокуратуру больше ни у кого не возникало.

Вячеслав Чернов. Вы нас поймите тоже. Нас окружили землями Прокудина. Мы напуганы. Мы знаем, как действует Прокудин. Он может просто снежный вал сделать у проката, и всё. Просто всё забросать снегом. Он неоднократно так делал.

(Словесная перепалка.)

Сергей Цивилёв. Вам нравится, наверное, друг с другом воевать. Что это за свадьба без мордобоя? Владимир Николаевич нервничает из-за ваших конфликтов вон ходит. Он столько времени и сил тратит на этот регион. Хоть бы его пожалели. Что друг друга мучаете. Все переживают, все страдают, вместо того чтобы взять придумать и реализовывать. И пять человек друг на дружку заявления пишут.

Вячеслав Чернов. У нас консолидированная позиция.

Сергей Цивилёв. (Перебивает.) Да ладно, у вас не консолидированная позиция. Это деструктивная позиция. Вы объявили войну. Вы отрыли томагавк. Топор войны откопали. И по всем канонам… Я власть. Нападать на власть не дам никому. Я любого затопчу, кто попробует нападать на власть. Любого затопчу! Сразу говорю. Потому что если на власть можно напасть, то это уже не власть. Она на хрен никому такая власть не нужна, понимаете? С властью надо делать диалог. Садиться за стол и разговаривать, а не атаковать. Не на митинг выскакивать с наркоманами, а садиться за стол и договариваться с властью. А власть сейчас открыта.

У нас соревнования были по боксу, и рядом со мной сидел грузин. Его привезли, он там чемпион мира, что ли. Сидит со мной рядом, разговариваем, смотрим бокс. Я говорю: «Как же мы докатились с Грузией до таких отношений? Мы же братья!» Вот сидим, смотрим бокс. Я говорю: «У нас, как всегда, в нашей большой многонациональной стране, всегда бывает так, что, когда у нас нет внешнего врага, мы начинаем друг друга мочить. Как только у нас появляется какой-то большой внешний враг, мы начинаем объединяться, вспоминать, что мы братья». Классика жанра. И можно доиграться до такого, что разрушить всю страну нашу. Украина доигралась. Всё, договорились? Во вторник собираете всех. Думаете по другой схеме. Договорились.