Экс-глава МЧС Кузбасса сказал последнее слово в суде по делу «Зимней вишни». Публикуем полную речь

Последнее слово в среду, 17 мая, в Центральном районном суде Кемерова сказал экс-глава МЧС Кузбасса Александр Мамонтов, которого обвиняют в халатности по делу о пожаре в «Зимней вишне» и растрате в особо крупном размере. Публикуем полностью его речь, которую он произнес в суде.

— Уважаемый суд, ваша честь, уважаемые участники судебного заседания. Я прежде всего хочу сказать, что прошло практически пять лет моей жизни с уголовным преследованием. В течение этих пяти лет была избрана и неоднократно продлевалась мера пресечения в виде заключения под стражей. И сегодня в очередной раз была продлена еще на месяц. Действительно, всё в этом мире относительно. Вроде из города, в котором родился, жил, работал, никуда не уехал, а на самом деле уже пять лет оторван от семьи, от родных и близких. Да и в целом просто от жизни оторван.

Избранная в отношении меня мера пресечения и предъявленное обвинение стали действительно лакмусовой бумажкой в жизни, во взаимоотношениях в первую очередь. Вы знаете, честно могу сказать, я ни в одном человеке из моих родных, друзей, близких, знакомых, бывших сослуживцев не разочаровался. Конечно, кто-то, опасаясь уголовного преследования, где-то не уточнил формулировки следователю в прокуратуре при допросе. Кто-то для собственной безопасности просто тихо сопереживал, а кто-то, несмотря ни на что, всё это время помогал и поддерживал меня и мою семью. Я им за это очень благодарен! В любом случае я благодарен всем, что никто меня не оболгал и не оговорил. Никто не дал против меня, как бы ни старалось предварительное следствие, ложных показаний.

Конечно, силу четвертой власти [СМИ] я ощутил на себе в полном объеме. Как только ни пытались средства массовой информации еще до моего задержания создать в моем лице образ коррупционера. Показывали по центральным каналам в апреле 2018 года дом, в квартире которого живут мои родители, и дом, в квартире которого проживает моя теща, и родительскую дачу. Правда, с дачей немного несуразица вышла. Немножко не устроила их родительская дача, сняли соседскую. Да кто там разберется, ничего страшного.

И дом, в квартире которого я прописан, вместе с семьей показали. Ну и, конечно, дом, который мы вместе с моим отцом строили 10 лет. К сожалению, его не стало и он его не увидел. Конечно, всё это связали с моей должностью начальника главного управления МЧС России по Кемеровской области и званием генерала. Как это так, у генерала столько квартир, есть дом? Всё связали. Надо было показать образ коррупционера. И всё вроде у пиарщиков сложилось. Всё сложилось. А то, что мои родители живут в квартире, которую отцу дали как передовику производства, с 1979 года, когда мне было семь лет, никто не сказал... — пытался договорить подсудимый.

— Александр Сергеевич, я вынужден вас остановить, поскольку последнее слово в данном случае возможно только в рамках настоящего уголовного дела. Вы отвлеклись, — отметила судья.

— Хорошо, ваша честь, я продолжу. Это я говорю как информацию, характеризующую данное уголовное дело, где я прохожу подсудимым. Та информация, что моя теща с 1981 года прописана в своей квартире, когда моей будущей супруге было 7 лет, никто ее не говорил. Мы даже еще не знали, что встретимся. Что строительство дома… — вновь пытался поднять тему Мамонтов.

— Александр Сергеевич, я еще раз вас призываю вернуться к настоящему уголовному делу, — обратила внимание судья.

— Хорошо, ваша честь, хорошо. Прошу прощения. И вся эта правда осталась где-то в стороне, а картинка коррупционера осталась. Вот примерно то же самое и с возбужденным на меня уголовным делом. В 2018 году после моего ареста следствием просто навязывалось посредством средств массовой информации выдаваемое за действительность, в том числе мою вину и трагические последствия пожара в ТЦ «Зимняя вишня» и якобы совершенную мною растрату средств из федерального бюджета. Разве это не нарушение Конституции РФ — называть меня виновным до решения суда? Разве это не означает давление на суд? Конечно, это оказание давления на суд посредством СМИ.

При всей сфабрикованности уголовного дела в отношении меня следствие не гнушалось ничем, лишь бы добиться обвинительного приговора. Создавать общий ореол моей виновности. Я не буду сейчас говорить о моей службе на разных должностях в пожарной охране МЧС России, в том числе на должности начальника управления МЧС России по Кемеровской области. Ваша честь, мне довелось руководить и участвовать в ликвидации чрезвычайных ситуаций как природного, так и техногенного характера.

К огромному сожалению, служба в пожарной охране постоянно связана с риском. Так не бывает, чтобы пожарная охрана была где-то врознь. Или потеря имущества, или значительно реже, но значительно больнее, потеря человеческой жизни на пожаре. И если всё пойдет так же, как сейчас: по каждому пожару на скамье подсудимых будет оказываться пожарный либо сотрудник государственного пожарного надзора, я не знаю, как дальше молодые студенты будут идти работать. Для того, чтобы потом присесть на скамью подсудимых?

В целях профилактики и недопущения пожаров много было сделано. Ваша честь, в материалах дела у вас есть все характеризующие меня документы. Когда-то внедряли, по тем временам казалось очень современным, методы обнаружения возгорания в жилье — автономные пожарные извещатели. Давно это, правда, было. Пробовали, привозили, вспыхивали, устанавливали и радовались, что предотвратили этим автономным пожарным извещателем пожар в жилье на ранней стадии.

Неоднократно поднимали вопросы обеспечения пожарной безопасности на заседании комиссии по чрезвычайным ситуациям. Готовили предложения для законодательной инициативы для губернатора области по вопросам пожарной безопасности. Сейчас очень актуально и в СМИ — это переход возгорания палой травы на населенные пункты. Я могу четко сказать, что за время моей деятельности в пожарной охране переход ни лесных пожаров, ни палов травы на населенные пункты допущены не были.

За время службы я, ваша честь, никогда не считался со своими интересами, тем более никогда не путал свой карман с государственным. Действовал строго в соответствии с законом, чего и требовал от своих подчиненных. Я благодарен судьбе, что мне удалось руководить главным управлением, и горжусь, что, несмотря на необоснованные обвинения в мой адрес и Терентьева Григория Николаевича, личный состав не разочаровался в службе. Продолжает ежедневно защитить кузбассовцев от чрезвычайных ситуаций.

Единственное, о чём я действительно сожалею за время службы, что недостаточно времени уделял своей семье. Всё время на первом месте были вопросы службы: чеэски, пожары, проверки, совещания, различные мероприятия, и всё это в ущерб семье. Ради чего всё это? Чтобы потом в результате случившейся трагедии, действительно трагедии, связанной с пожаром, тебя обвинили в надуманной халатности и растрате? Что служил, оказывается, против интересов общества и государства? Это того не стоит… Чтоб потом тебя взяли посредством СМИ и окунули в грязь, и на пять лет закрыли.

Свое отношение к обвинению, ваша честь, я высказывал в ходе допроса и в судебных прениях. Единственное, на что хотелось бы еще раз обратить внимание суда и всех участников процесса, так это на те очевидные небылицы, в которых меня обвиняют. Я до сих пор, сегодня вот последнее слово, не понимаю, и стороной обвинения не представлено доказательств, как можно владеть, пользоваться, хранить и распоряжаться лимитами бюджетных обязательств. Цифрами. Как можно совершить их растрату.

Я не понимаю, как выплаченная в соответствии с трудовым законодательством заработная плата работником подчиненного подразделения, являющегося самостоятельным юридическим лицом, может вменяться мне в качестве причиненного якобы мной ущерба федеральному бюджету. И при этом сумма выплат заработной платы с работников, которые якобы они получали незаконно, по мнению следствия, с них не взыскивается. При этом установлено, что они мне ни копейки с этой заработной платы не давали. Они ее вроде как незаконно получили, с них эта заработная плата не взыскивается, а мне это вменяется в качестве ущерба. Да как так-то? Вот такая растрата.

Стороной обвинения не представлены доказательства получения мною даже копейки из незаконных средств, но зато все обвинение построено на каком-то корыстном умысле с моей стороны, якобы наличии у меня цели обогащения. Но скажите, как можно согласиться с таким обвинением? О каком признании вины может вообще идти речь? Как и о наличии какой-либо вины вообще.

Что касается предъявленного мне обвинения в халатности, то это вообще шедевр фантазии следователя Гагулина. Так виртуозно подменить ввод в эксплуатацию пристроенного ТЦ здания в 2014 году с вводом в эксплуатацию всего торгово-развлекательного центра как объекта защиты, пренебрегая совокупностью собранных доказательств по делу, опровергающих это, построить на этом основу обвинения. На такое способен не каждый следователь. Это, действительно, великое мастерство.

Происходит полное игнорирование следователем предъявленного мною акта проверки ТРЦ «Зимняя вишня», составленного сотрудниками государственного пожарного надзора 7 июня 2016 года. Причём не давая ему никакой правовой оценки, не признавая его незаконным. Свидетельства исключительно сфабрикованы против меня и Терентьева Григория Николаевича. Ведь именно дата последней проверки в соответствии с законодательством должны была являться основанием для проведения проверки в ТРЦ «Зимняя вишня» в 2020 году. В отсутствии каких-либо доказательств по делу следователем Гагулиным необоснованно указано о непроведении внеплановой проверки ТРЦ «Зимняя вишня», подменяя фактические обстоятельства собственными доводами с единственной целью — формирования обвинения. А также придания данным обстоятельствам обвинения образа преступника в моём лице в глазах общественности посредством СМИ.

Обвинили меня в отсутствии контроля с моей стороны за действиями Терентьева Григория Николаевича. Следователь фактически самостоятельно безосновательно вменил мне должностные обязанности в осуществлении контроля мной лично за каждого из более чем четырех тысяч человек личного состава. В то время как положением территориального органа мне было предписано осуществление контроля за подразделениями, что исполнялось мной в установленном порядке и подтверждено доказательствами.

Фактически предъявленное мне обвинение в халатности сводится к тому, что я должен был, по мнению стороны обвинения, превысить или злоупотребить возложенными на меня должностными полномочиями, что является также уголовно наказуемым деянием: статья 286 — 285 УК РФ. И что впоследствии могло повлечь воспрепятствованию законной предпринимательской деятельности — это статья 169 УК РФ. То есть осталось выбрать: или 293-я статья, либо 285-я, 286-я. В любом случае Уголовный кодекс для начальника управления предусмотрен.

Вместе с тем, согласно представленным стороной обвинения доказательствам, руководству торгово-развлекательного центра ООО «Кемеровский мясокомбинат» о нарушениях требований пожарной безопасности, указанных в предъявленном мне обвинении, якобы было известно еще в июне 2016 года. В соответствии с выявленными нарушениями требований пожарной безопасности в ТРЦ сотрудниками государственного пожарного надзора до 18 марта 2018 года, они никак не могли повлиять или способствовать устранению руководством ТРЦ нарушений до возникновения пожара — до 25 марта 2018 года, когда и произошли трагические события.

О какой доказанности говорил прокурор в судебных прениях? О том, что позиция следователя Гагулина поддержана стороной обвинения? Ну так это было понятно после утверждения заключения заместителя генерального прокурора РФ. Но кто и на какой стадии дела должен всё же разобраться и выявить незаконность и необоснованность предъявленных мне обвинений? Если Генеральная прокуратура с этим согласилась, с позицией следователя Гагулина. По всей видимости, это всё переложили на плечи суда, Ваша честь.

Уважаемый суд, Ваша честь, если бы я действительно не исполнял свои обязанности по должности, то следствию и стороне обвинения не пришлось бы выдумывать не свойственные мне полномочия и должностные обязанности. Если бы я действительно не исполнял свои обязанности по должности, то я бы сразу признал свою вину и нам бы не пришлось столько времени исследовать доказательства по делу и устанавливать обстоятельства. На все указания стороны защиты на противоречия доказательств по делу и на нарушения норм уголовно-процессуального законодательства стороной обвинения в качестве возражения приводился лишь единственный довод. Якобы эти указания — это несогласие стороны защиты с предъявленным обвинением.

Ну как можно согласиться с надуманными, необоснованными, сфабрикованными в отношении меня обвинениями? Я с этим не соглашусь никогда. С этим вообще невозможно согласиться. Плохо, конечно, что законность и обоснованность предъявленного мне обвинения не интересует прокурора, поддерживающего обвинение по данному делу. Наверняка у него на это какие-то свои соответствующие аргументы. Вот только незаконному уголовному преследованию подвергаюсь я, а не он.

Уважаемый суд, Ваша честь, сегодня, пользуясь правом последнего слова по уголовному делу, я бы хотел поблагодарить всех участников судебного процесса и, конечно, в первую очередь председательствующего по делу за эффективную работу, за возможность донести аргументы защиты до суда. Я бы хотел сказать слова благодарности своему защитнику, искренне.

Еще раз хотел бы выразить слова соболезнования всем, кто потерял родных и близких в этой страшной трагедии, связанной с пожаром в ТРЦ «Зимняя вишня». Сегодня я хочу просить суд вынести единственный законный справедливый оправдательный приговор по предъявленному мне обвинению. Честь имею, благодарю за внимание! — закончил подсудимый.

Мы вели онлайн с судебного заседания, во время которого Мамонтов сказал последнее слово.

Напомним, что, по версии следствия, Мамонтов и его на тот момент подчиненный Григорий Терентьев не организовали проверку в ТРЦ «Зимняя вишня», что стало одной из причин пожара в торговом центре 25 марта 2018 года, когда погибли 60 человек. Бывшим сотрудникам МЧС вменяют халатность, повлекшую смерть двух и более лиц (ч. 3 ст. 293 УК, максимальное наказание — 7 лет лишения свободы).

Помимо этого, Мамонтова обвиняют в растрате в особо крупном размере (ч. 4 ст. 160 УК, максимальное наказание — 10 лет лишения свободы), Терентьева — в двух эпизодах мошенничества в крупном размере (ч. 3 ст. 159 УК, максимальное наказание — 6 лет лишения свободы).

Прокуратура просила приговорить Мамонтова и Терентьева к 14 и 10 годам лишения свободы соответственно.

Также ранее родственники погибших в пожаре подали гражданские иски о компенсации морального ущерба на сумму в 42 миллиона рублей.

В течение месяца в суде проходили прения, в которых участники дела воспользовались правом на реплики. Ранее экс-глава МЧС Кузбасса отвечал на вопросы суда, где утверждал, что не должен был проверять соблюдение требований пожбезопасности со стороны ТРЦ. Это, по его словам, указано в различных положениях и постановлениях.