«Деньги — ложный ориентир»: поговорили с Владимиром Машковым о профессии, заблуждениях и Родине

Известный артист Владимир Машков приезжает в Кузбасс далеко не впервые. Здесь он участвует в крупных праздниках и фестивалях, проводит встречи с региональными артистами и уже в третий раз ищет таланты среди кузбасских школьников для Московской школы Олега Табакова. Мы встретились с именитым артистом и поговорили о его профессии, ошибках, успехах и проблемах будущих студентов. Короткую видеоверсию интервью мы уже публиковали чуть ранее. Теперь же предлагаем прочитать полную версию того, о чем корреспондент NGS42.RU говорил с Владимиром Машковым.

— С какими мечтами дети идут в школу Табакова и с какими лучше вообще не пробовать поступать?

— Очень трудно так рекомендовать. Молодые люди иногда находятся в заблуждении. Конечно, все хотят славы, успеха, узнаваемости, денег — это всё ложные ориентиры. Это последовательная деятельность. Мы всё вспоминаем фразу Льва Выготского о том, для чего же нужно искусство — это способ уравновешивания человека с миром в самые трудные, критические моменты в жизни. Молодой человек и мы, взрослые актеры, должны понимать, как двигаться к уравновешиванию себя с миром и прежде всего со зрителями. Зритель смотрит на зеркало сцены: оно отражает в первую очередь зрителя, и если это отражение точное и воспламеняет твое воображение, значит, мы движемся по верному пути.

— На что вы обращаете внимание, отбирая будущих студентов?

— Очень трудно в самом начале пути понять степень работоспособности молодого человека, поэтому этот путь последовательный. Бывает, что мы видим достаточно способного человека, но его воля слаба и не подходит для нашего исследования. Мы его отпускаем, возвращаем в [обычную] школу, и у него дальше есть возможность поступать в другие театральные институты.

У нас большая ответственность. Прежде всего, мы стараемся воспитывать молодых людей так, чтобы они выходили с нами на сцену, чтобы были среди нашей команды. И это, наверное, самое важное, потому что все педагоги — это действующие актеры театра и молодые люди с первого года обучения появляются на профессиональной московской сцене одного из лучших театров страны. Это огромная ответственность как для педагогов, так и для студентов. Кто разделяет эту ответственность, тот остается с нами, кто не разделяет — тому трудно будет с нами существовать.

— Идеальный студент для вашей команды, какой он?

— Внимательный адекватный человек, способный к импровизационному поиску, не жалеющий себя в момент репетиций. Полное внимание. Насколько погрузится человек [в профессию], это скажет зритель. Наша задача, чтобы он был увлечен и владел бессознательным. Вот вы руку чешете, например, зачем? Это бессознательное. А актер владеет бессознательным. Из этого состоит актер — из мелочей. В мелочах совершенство. Это очень удивительная штука.

— Вы говорили, что стремитесь довести школьника, который приходит к вам, до успеха. Что в таком случае успех для артиста? Количество сыгранных им ролей?

— Прежде всего успех — это ощущения того, что ты востребован в профессии. Ты нужен и необходим. И когда ты понимаешь, что ты развиваешься и можешь принести пользу театру и школе. Задачи у студентов стоят большие. Обучая актеров, мы предполагаем, что они должны быть в будущем и режиссерами, и людьми, которые умеют работать с драматургическим и литературным материалом.

— Школьники, которые приходят к вам, такие же страстные к профессии?

— Мы всегда едем на отбор с надеждой. Вы знаете, даже есть такое понятие: есть год урожайный, есть неурожайный. Так как мы пытаемся нашу деятельность сделать последовательной. Очень важно, чтобы педагоги, которые занимаются в театральных студиях, понимали, какая же цель. Что же такое правдоподобие чувств и искренность страстей в предлагаемых обстоятельствах. Чтобы повнимательнее отнеслись к своим внешним данным, которые всегда можно поправить, если заняться упорно речью, образованием и так далее. Актер должен быть образован, иначе трудно будет ориентироваться в предлагаемых обстоятельствах.

Мы будем продолжать разговоры с педагогами в школах. Мы с ними проводим лекции и мастер-классы, чтобы они ребят со школы начали готовить к миру. Необязательно к актерской деятельности. Почему идет разговор о том, что не просто театральные кружки должны быть, а театрально-психологические. Не надо бояться своей психики, надо узнавать, как она действует. И это самое важное для человека, понять, что же такое чувственное внимание, воображение — стратегическое оружие артиста.

— Есть предложение ввести школьные театры как обязательную форму внеклассной деятельности. Будет ли это эффективно, если учителей станут буквально заставлять заниматься актерством с учениками?

— Не знаю, мне кажется, если подходить к работе творческой, говоря о театральных кружках в школе, педагог не имеющий радости и желания, может только навредить. Если вы любите это дело, даже не очень умеете, то этим надо заниматься. Если не любите, а вас попросили или заставили — это провал.

— Не рано ли школьнику идти в профессию, днями и ночами готовясь к актерству?

— Днями и ночами сидеть не надо, что-то из себя выдавливая: это нелепость и глупость, как и, собственно, переживать. Прежде всего нужно быть чувственно-внимательным к процессам. Если человек что-то пытается из себя выжать, не получится. Это последовательная работа. Прежде всего мы объясняем такие понятия, которые являются основополагающими в системе Станиславского, чтобы к ней подобраться: что такое внимание, что такое воображение, какие свойства у внимания, что такое наблюдательность, что такое предлагаемые обстоятельства и так далее. Это позиции, которые позволяют дальше, получив текст пьесы или произведения, разобрать его. Понять, какие психологические мотивы у героя, что он преследует, какие у него цели и задачи.

— Но почему вы набираете именно учеников 9–10-х классов?

— Вы можете начать заниматься профессионально на скрипке, балетом или художественной гимнастикой в 18 лет? Конечно, нет. Деятельность, которой мы занимаемся, требует организации всего организма. Это и пространство твоей речи, голоса, это и танец и вокал — это синтез искусств. Если начинать заниматься в 18, 19, 20 лет, мне кажется, это поздно, вы уже пропустили [возможность начать]. Мы берем ребят с 15 лет. В психологии это называется «время ущелья», когда идет раскоординация первой и второй сигнальных систем: тела и ощущение со словом. Наша задача именно в этот момент привести их тело к нужному знаменателю, чтобы оно было подвижным. Привести его речь [в порядок], ведь многие молодые люди приходят с дефектами речи и даже не знают об этом. Многие не выговаривают буквы «л» и «р» и при этом особо никто на это не обращает внимания. Я вспоминаю одну девочку, которая не выговаривает «л» и говорит «мовако», «шокавад», «вампочка». Это часто бывает среди детей — это даже не дефект, а небрежность. Я у нее спросил: «Вы знаете, что вы не выговариваете "л"?», а она отвечает, что мама считает это милым. Нам трудно бороться с мамой. Для какой-то работы это, может, и подойдет.

— Было такое, что родитель против обучения школьника на артиста, а вы бы хотели взяться за него?

— Я не из тех людей, кто разделяет желание родителей ограничить какой-то порыв молодого человека. Я думаю, это неправильно, наоборот, нужно давать возможности и поддерживать, если есть искреннее желание. Другое дело, правильно ли он [ребенок] понимает эту деятельность. Как мне кажется, артистический склад характера нужен всем без исключения, чтобы понимать других людей.

— Ну вы бы стали говорить с родителями ученика, чтобы убедить их в том, что у него есть рвение к этой профессии?

— Нет, брать на себя ответственность за человека, у которого сложная ситуация с родителями? Не было на нашей памяти человека, который в 15 лет был бы готов к этой деятельности настолько. Мы всегда рискуем, у нас рисковое дело. Они взрослеют на наших глазах, видоизменяются. Посмотрите на молодых людей, какие они иногда небрежные со своими телами и со своей речью. Это огромный пятилетний путь для нас, чтобы человек стал пригоден для этой деятельности. И многие не доходят, потому что труд большой.

— Сейчас в школе Олега Табакова обучается два кузбассовца, в том числе Гордей Яшин из Анжеро-Судженска. Он уже доказал свое право выхода на сцену театра в Москве?

— Наша профессия — это постоянное обучение, и, когда видишь ученика и своего партнера на сцене, смотришь, правильно ли он существует. Развивается он в профессии или нет. Если видимые шаги его на сцене осознанные, тогда это большая радость. Если происходят ошибки — это большое разочарование. У спектакля нет той точки, как в кинематографе. Спектакль либо становится хуже и снимается [с показа], либо становится лучше. В какой-то точки замирания спектакля нет. Это живое пространство. Это всё время открытие, и каждый студент понимает эту цель: постоянно достигаемая, но никогда не достижимая.

Ничего специального не существует. Если молодой человек слышит, понимает и старается сосуществовать правильно, значит, мы рады. Гордею нужно будет совершать много физических действий и много работать над собой, чтобы представить лучшую версию самого себя.

— Культурный кластер, который открывается в Кемерове, как-то повлияет на молодежь региона?

— Бесспорно. Момент общения с творческими людьми, момент того, как ты наблюдаешь за этим миром и начинаешь уравновешивать с собой. Знаете, очень много серьезных людей стали заниматься своей деятельностью, включая наших больших руководителей, посмотрев тот или иной фильм. Увидев образ в исполнении артиста, они загорались этим и становились летчиками, военными, машинистами паровозов или актерами. Это очень воодушевляющая деятельность и большая ответственность для актера. Если к этому так не относиться, то это будет провал.

У нас великий русский язык, великая русская театральная школа, унаследованная великим русских реформатором Константином Станиславским, который дал путь развития, уточняя для себя то, что он говорил.

— Кузбасс в целом культурный регион?

— Кузбасс, мне кажется, всегда был очень страстным и темпераментным местом. Такие здесь люди, так воспитаны природой. Здесь очень много всего настоящего. Настоящий очень тяжелый труд, иногда связанный с очень большими трагедиями, которые разделяет вся страна, я уж не говорю про Кузбасс, который прошел через много страданий. Это дает понимание молодым людям, что же такое происходит в душе, что же такое сопереживание, помощь, подставить плечо, страдание. Это важно для развития человека. Для меня Кузбасс всегда был передовым в культуре. Если говорить обо мне, мои родители приехали в Новокузнецк в театр кукол по своему желанию, по своей мечте развивать театр. Подвижников в Кузбассе очень много.

— Что для вас Родина?

— Родина для меня Россия. Малых родин у меня много. Родился я в Туле, а всю сознательную молодую жизнь я провел в Новокузнецке. Новокузнецк — это мое воспитание как человека. Это всё части моей большой Родины.