«Хочу найти останки прадеда»: школьница из Кемерова ищет захоронения погибших в ВОВ

Тысячи людей из разных уголков нашей страны 9 мая выйдут на площади вместе с фотографиями своих родных, чтобы вступить в ряды «Бессмертного полка». На многих карточках вы не увидите ни даты, ни места смерти. Школьница Аня Горбачева — одна из тех, кто еще пытается вернуть пропавших бойцов домой. Девушка — поисковик останков солдат, павших на полях сражений во время Великой Отечественной войны. Корреспондент NGS42 пообщался с Аней и выяснил, что она чувствовала, когда впервые обнаружила останки бойцов, есть ли смысл в праздновании 9 Мая и почему современная молодежь нуждается в патриотическом воспитании.

«По останкам определили, что там были и дети …»

— Всё началось с юнармейского отряда. В 2014 году после переезда в Кемерово мой брат пошел в юнармию, а я, увидев у него форму и оружие, начала мечтать пойти за ним, — рассказывает Аня Горбачева. — Но брат был категорически против — не хотел, чтобы я вертелась рядом. В итоге я ждала возможности с 4-го класса, и лишь будучи восьмиклассницей, когда брат выпустился, стала бойцом. В том же году пришла в движение «Пост № 1», которое организовывает почетные караулы на объектах памяти Великой Отечественной войны: памятники, монументы, Вечные огни. Они-то меня и заинтересовали, но когда попала в кемеровский отдел, узнала об их поисковых отрядах. Решила остаться и попробовать. Так прошлым летом впервые поехала на раскопки в город Белый Тверской области.

Мы занимались поиском останков погибших солдат 150-й кузбасской стрелковой дивизии. В результате за время раскопок были подняты останки 23 бойцов. При этом мы предполагаем, что подняты еще не все, поэтому этим летом снова поедем в город Белый.

Поначалу думали, что из этой экспедиции уедем ни с чем, потому что какое-то время найти ничего не удавалось. Места захоронений определяются всегда заранее нашими руководителями, ориентируясь на данные Министерства обороны. Какие-то участки уже были исследованы, часть осталась нам.

На нашей территории попадались только гильзы, лопаты и другое снаряжение, останков найти не могли. В последний день, когда после поисков в лесу ехали через город, нас неожиданно остановили руководители. Сказали разворачивать поиски, только уже на обычной городской дороге, а не в лесу. Как оказалось, местные жители стали находить останки, которые вымыло дождями. Когда начали раскопки, увидели, что там не только солдаты. Например, по форме и строению черепа определили фрагменты останков нескольких детей. Они остались после ухода немецкой комендатуры, во время войны эта местность была оккупирована фашистами.

— Что ты чувствовала, когда находила останки погибших?

— Я всё очень близко воспринимаю. Вижу такое, и приходит осознание, какой ужас там творился. Да, говорят: 27 миллионов человек погибло, но это на словах. Пока не увидишь, не почувствуешь, насколько страшна война. Казалось бы, жил человек, раз, и его уже не существует. Ужасно, что из-за идеологии погибали люди, пытавшиеся защитить свою Родину.

— Если было так трудно, почему не ушла из отряда?

— Такой мысли не возникало. Хотя некоторые из ребят, и правда, после первой поездки решили, что больше ни ногой в экспедиции. Всё-таки физически раскопки не все выдержат. Мы много передвигаемся на ногах. До того же леса, где искали останки воинов, туда и обратно по два часа пешком то в жару, то в дождь. К примеру, девочка, которая всю экспедицию молчала, не ныла, после возвращения заявила, что это был ее первый и последний раз. Я же, как бы ни уставала, никогда не думала прекращать. Твердо для себя решила по возвращении с поисков: я хочу обратно.

Я понимаю, что, кроме нас, эту работу никто не будет делать. Родственники еще надеются когда-то похоронить своего родного человека в месте, где он жил. Есть и личная цель: мой двоюродный прадедушка погиб в марте 1943 года в районе Старой Руссы. Место захоронения неизвестно. В будущем хочу съездить туда в экспедицию. У меня есть какие-то надежды найти хотя бы его опознавательный медальон. Есть только две большие проблемы, из-за которых с каждым годом всё меньше шансов найти бойца и вернуть его домой. Во-первых, в некоторых районах, в той же Тверской области, земля быстро окисляется, уничтожая останки. Во-вторых, многие солдаты специально не носили свои медальоны с именами, так как считали это плохой приметой, поэтому сейчас уже сложно установить личность погибшего.

— Родители не были против, чтобы ты ездила в экспедиции?

— Нет, никогда. Единственное, мама один раз не пустила меня в центр военной подготовки, хотя я тогда очень хотела. Она считала, что это не для девочки: по стеклу ползать, марш-броски. Всё-таки «Пост № 1» — это больше про раскопки и церемониал, а не про военную подготовку. Тем более параллельно с работой в поисковых экспедициях я являюсь командиром юнармейского отряда своей школы, поэтому активности и так хватает. Сначала я расстроилась, но потом поняла, что работа в карауле меня привлекает больше, чем боевые искусства.

«Самое страшное — когда я вижу тотальное неуважение к памяти своей страны»

— Как обычно люди реагируют на твою работу в карауле?

— Постоянно вопросы прилетают: «А зачем? А почему вы стоите?» И хоть сколько ни объясняй, они всё равно не верят, что меня это вдохновляет. Если вы считаете, что во время караула мы думаем о завтрашних уроках, то нет. В этот момент мы гордимся, что можем почтить память тех, кто отдал свою жизнь за нашу Родину.

— Одноклассники также не понимают смысла в твоей деятельности?

— Одноклассникам, честно говоря, всё равно. Слишком разные интересы и образ жизни, нам даже поговорить не о чем.

Такие развлечения, как курить, пить и тусить, я не понимаю. У меня никогда не возникало желания, к примеру, покурить вейп. Как минимум я не понимаю, в чём смысл портить свое здоровье за свои же деньги? Но самое страшное — это когда я вижу тотальное неуважение к истории своей страны. Постоянно замечаю на памятниках следы от ботинок или монетки в чаше Вечного огня. Даже на 9 Мая молодые люди умудряются испортить возложенные цветы, но большинство просто не приходит на праздник. У меня возникает только один вопрос: как можно быть такими свиньями?

— Сейчас слышны призывы отказаться от празднования 9 Мая в пользу постоянной, а не однодневной помощи ветеранам. Как ты считаешь, оправданна ли трата денег на организацию Дня Победы?

Конечно, оправданна. 9 Мая — это память о тех, кто погиб, и дань уважения ветеранам, которые дожили до наших дней. А по поводу помощи — она есть и помимо 9 Мая. Наши отряды часто выезжают и помогают с ремонтом, огородом или покупкой продуктов. Да и для самих ветеранов День Победы очень важен. Правда, грустно становится, что с каждым годом их всё меньше можно увидеть на параде. Я в июле была на церемонии прощания с ветераном, с которым еще недавно другой отряд снимал ролики, а теперь его нет. Поэтому тут, наоборот, гордость возникает, когда видишь тех, кто смог пережить эти события. У меня из семи прадедов выжили только двое. Трое погибли в боях с нацистами, один умер в концлагере Освенцим, еще один пропал без вести. Надеюсь, что когда-нибудь смогу найти про них информацию или найти места их захоронения.