«Кто остался в надзоре — терпила»: экс-спасатель Кузбасса рассказал о службе после ареста коллег

Прошлая неделя завершилась крайне печально для спасателя Романа Плета, которого признали виновным в гибели 23 постояльцев сгоревшего нелегального приюта в Кемерове. Его приговор, судя по комментариям в соцсетях, кузбассовцы сочли несправедливым. В нашу редакцию написали и сотрудники МЧС, которые после задержания инспектора уволились со службы. Дело против него они назвали «плевком в профессию».

Один из бывших коллег Плета на условиях анонимности рассказал, почему пожарные массово подали заявление и может ли повторится история с пожаром в религиозных притонах. Публикуем его монолог.

Мы с Ромой в одной пожарной части служили, а потом в надзоре. Хотел лично прийти на приговор, поддержать как-то, но уехал в командировку. Откровенно говоря, я сразу знал, что на условку можно не надеяться, поэтому вердикт для меня был предсказуем.

Какое у нас правосудие в Кузбассе, мне стало понятно, когда задержали Генина и Бурсина. Каждый спасатель тогда понимал, что на их месте мог оказаться любой, в том числе я или Рома. Кто прибыл на пожар первым, тот автоматически и стал бы виновником. Многие из «тушил» обдумывали уволиться, кто-то это и сделал. Причина — не секрет. Им было страшно оказаться за решеткой.

В работе надзора тоже пошел разлад, когда следователи начали выворачивать всё вверх дном. До пожара в ТЦ инспекция считалась передовым отделом, где трудились специалисты со стажем от 15 лет и высшим специализированным образованием. Их называли белой костью, потому что они имели некую власть. Я не говорю про коррупцию, взятки. Все просто их уважали.

После «Зимней вишни» эти специалисты поувольнялись. С 2018 года по сей день у нас нет, за исключением Кировского, начальников районных инспекций. Никто не занимает эти должности. Это огромные риски. А кто хочет нести их, когда ты зарабатываешь на уровне продавца в алкомаркете? У инспекторов зарплата — 45 тысяч рублей.

С другой стороны, кажется, что второй раз в одну яму попасть невозможно. Мы представить не могли, что спасателей вновь будут судить за их работу.

Я шел в надзор за повышением и офицерской должностью. Это не двери взламывать ломом и вытаскивать бомжей из коллекторов. В 20 лет ты прыгаешь по пожарным лестницам и лезешь в огонь из-за азарта и адреналина. Ближе к 30 годам становится тяжелее, да и работа сама по себе неблагодарная. Люди смотрят на нас стереотипами: долго ехали, прибыли без воды, пьяные. Кто-то задумывается, что мы шатаемся от физической усталости? Какой напор в стволе, представляете? Тебя инерцией отбрасывает назад, когда подается вода. Работать с бумажками в этом плане приятнее.

Я не знал, что Рома тоже в надзор ушел. Когда я начал служить в управлении по Кемерову, он уже работал в инспекции по Заводскому району. До пожара ему несколько раз предлагали перевестись на должность повыше. Он отвечал, что не хочет сидеть на планерках с полковниками и генералами. У него там люди попроще да начальство подальше.

Когда его задержали, у меня слов не было. Я с коллегами ничего не обговаривал, но в течение недели со мной уволились еще семь человек. Нет, мы не собирались привлекать внимание, это борьба с ветряными мельницами. Просто разом все поняли, что не хотим оказаться в наручниках за честную службу. Рапортов было больше, но кого-то уговорили остаться. Как по мне, кто согласился — это терпилы.

Тебя бросают в огонь, и помощи можешь не ждать. Я почему сравниваю историю с «Зимней вишней». Тогда действующий глава МЧС Владимир Пучков тоже кричал, что мы Генина и Бурсина защитим. И что?

Не спасатели и инспекторы виноваты в гибели людей. Мы выходим на проверку как специалисты в области пожарной безопасности. Мы даем свое заключение. У надзора даже нет полномочий закрыть здание, это решает суд.

Пошел бы Рома на проверку, его бы не пустили в частный дом, и что ему делать? Брать большую кувалду и ломать стены? Нарушать закон? Иногда мы находили подобные ночлежки по онлайн-картам и приезжали туда под видом клиентов, которые хотят устроить родных. Еще раз: мы заходили без формы, что уже преступление. Но ты на это идешь, чтобы увидеть: сигнализаций в жилье нет, выходы захламлены. Но в любом случае, чтобы закрыть пансионат, нужно прийти туда с прокуратурой. Плету не дали сотрудников для проверки.

По мне, чтобы избежать трагедии, надо было лицензировать ночлежку, но этим не занимаются пожарные инспекторы. Те, кто не поставил пансионат на учет, и должны сесть. Почему прокуратура и соцзащита не понесут наказание, к примеру?

Ведь много нелегальных ночлежек работает в области. Все об этом знают, более того, полиция и скорая помощь привозят туда постояльцев. В 2021-м мы выезжали после пожара в пансионат в селе Березово. Там погибли четыре человека, один из которых, как мы выяснили, был просто привязан к кровати. У него не было шансов выйти.

Я точно знаю: если ничего не изменится, то люди продолжат умирать. А нам, инспекторам, ждать новой посадки? Никто не хочет оказаться на месте Ромы. Новые люди не приходят на службу, старожилы увольняются. Кто тогда через несколько лет будет спасать людей от огня?

На прошлой неделе, 6 марта, суд признал виновным спасателя Романа Плета в гибели 23 бездомных во время пожара в нелегальном приюте в 2022 году.

Накануне приговора Роман Плет дал большое эксклюзивное интервью редакции NGS42.RU. Он рассказал о работе в службе, впечатлениях от пожара в «Зимней вишне» и о полном абсурда уголовном деле, в котором из-за подставы со стороны руководства на его месте мог оказаться любой инспектор.