Запрет на прогулки и пациенты с малярией: главврач инфекционки Новокузнецка — о ковиде, ВИЧ и работе больницы

Два года назад, в сентябре 2021 года, в Новокузнецке открыли суперсовременную инфекционную больницу на улице Моховой. Ее начали строить в начале пандемии, когда все думали, что коронавирус будет серьезной проблемой на ближайшие несколько лет. Но уже сегодня COVID-19 не вызывает такой тревоги, как это было в 2020 году. Однако нехватки пациентов у инфекционки нет. Корреспондент NGS42.RU Игорь Епифанцев поговорил с главврачом Константином Быковым о лечении редких болезней, работе больницы и инфекциях, которые поражают жителей юга Кузбасса чаще всего.

— Не секрет, что нехватка врачей — проблема, актуальная по всему Кузбассу. Ощущается ли она в новокузнецкой инфекционке?

— На начало декабря у нас укомплектовано больше половины штата: 220 человек из более чем 400 имеющихся ставок. Кстати, это больше, чем было в старом здании на Меницинской — там работал 121 сотрудник. Сейчас у нас работают 23 врача, 62 человека среднего и 53 младшего медперсонала, еще 76 человек — прочие сотрудники. Компенсируем совмещением, некоторые работники трудятся на полторы ставки. Но и новых сотрудников постоянно ищем. Прежде всего требуется средний медперсонал, врачи-инфекционисты, врачи лабораторной диагностики. Младший медперсонал — тоже. Всех ждем, всем будем рады.

— По сравнению с осенью 2021-го, когда открылось новое здание инфекционки, ситуация с кадрами изменилась?

— В целом практически нет. Когда больница открывалась, основу коллектива составили специалисты, которые до этого трудились в старом здании инфекционной больницы № 8 и в инфекционном отделении 29-й больницы. Костяк с того времени остается прежним. Точечные перестановки, конечно, происходят. Единственный всплеск был на пике пандемии в 2021-м и 2022 году. Как известно, за работу с ковидными больными для врачей и всего медперсонала тогда ввели хорошие доплаты и с учетом этого фактора медики к нам достаточно активно устраивались. А когда вирус отступил — вернулись на прежние места.

— Чем отличаются условия в старом и новом здании?

— Это небо и земля. Представьте сами, мы переехали из строения 1940-х годов постройки в новое, суперсовременное, которое изначально проектировалось и строилось с учетом всех существующих требований к больницам подобного типа, плюс оснащалось по последнему слову техники.

Во-первых, это элементарно более комфортные бытовые условия для пациентов и персонала. Во-вторых, соблюдены все стандарты по предотвращению распространения инфекций. Это изолированные боксы, специальные шлюзовые зоны, минимальный контакт. Есть пациенты, которым довелось лечиться и в старом здании, и в новом, некоторые у меня спрашивали и возмущались: «Константин, почему всё так строго? Мы в старом корпусе привыкли, что можно иногда прогуляться по коридору и с другими пациентами пообщаться». Представляете? А подобное вообще недопустимо! И в новой инфекционке все нормы соблюдены, вы, наверное, обратили внимание, пока шли, что практически все коридоры у нас пустые. Я сам, сколько работаю, до сих пор не могу к этому привыкнуть, но именно так и должно быть.

Дальше — в новой больнице появилось реанимационное отделение, чего в старой вообще не было. Совершенно на другом уровне диагностическая база (с новейшим аппаратом СКТ), лабораторная база, где мы делаем тесты на ковид для всего юга Кузбасса, исследования на клещевой энцефалит и массу других анализов. Собственная эндоскопическая служба. Стерилизационное отделение, где проходит полный цикл переработки опасных медицинских отходов в бытовой мусор, который можно спокойно выбрасывать хоть в ближайший бак. Про все плюсы я могу рассказывать часами.

— Константин, больница находится довольно далеко от центра, да и до ближайших домов не маленькое расстояние. Почему в этом месте построили здание?

— В случае с больницей инфекционного профиля так и должно быть. Было бы странно, если бы она стояла в центре города. Что касается транспортной доступности, для пациентов проблемы нет, некоторые неудобства возникают у сотрудников без личного транспорта. Утром и вечером к нам ходит троллейбус, сейчас ведем переговоры с мэрией, чтобы продлить до нас еще и один из автобусных маршрутов.

— А лечиться тут могут только жители Новокузнецка? И сколько пациентов может быть максимально?

— В основном пациенты — жители юга Кузбасса, начиная от Белова. Это Киселевск, Прокопьевск, Новокузнецк и вплоть до Таштагола, в отдельных случаях, крайне редко может прийти пациент с севера области. Всего у нас 211 коек — в 99 боксах на стационарном лечении могут находиться 180 человек, еще 22 места в дневном стационаре и 9 — в реанимации. Но при необходимости общее количество мест можно увеличить до 240. На начало декабря у нас проходили лечение 188 больных.

— Родственники могут навещать пациентов, как это происходит в других медучреждениях? И разрешается ли самим больным выходить, например, прогуляться?

— Нет, близкое общение с родственниками у нас под запретом, чтобы исключить вероятность распространения инфекций. Максимум можно привезти и передать что-то больному. Сами пациенты, пока они на лечении и представляют угрозу заражения для других людей, не должны покидать больницу. Очень редко, но бывали случаи, когда отдельные пациенты ни в какую не желали продолжать оставаться в учреждении. Если они адекватны, осознают свои действия и подписывают отказ от госпитализации, держать их мы не можем, и они уходят. Тогда передаем информацию в Роспотребнадзор, правоохранительные органы, дальше уже они вступают в работу.

— С какими заболеваниями в новокузнецкую инфекционку чаще всего попадают люди?

— Коронавирус, пневмония, кишечные инфекции, тяжелые формы ОРВИ, ВИЧ с осложнениями, гепатит C. Примерно с апреля по октябрь — клещевой энцефалит. Ковид остается самым частым, но пациентов уже меньше, если сравнивать с предыдущими годами: от него в 2021 году у нас лечились 955 человек, в 2022-м — 2090, за 10 месяцев 2023-го — 659.

— Из-за чего в начале пандемии коронавирус так пугал, а сейчас уже практически все ограничения сняли?

— Новый вирус, который поражает большое количество людей, в самом начале, безусловно в некоторой степени будоражит, заставляет смотреть на него с максимальной опаской, перестраховываться. Если помните, на первых порах госпитализировали буквально всех, у кого подтверждался диагноз. Потом пришло понимание, что часть больных может восстанавливаться амбулаторно, больницы стали разгружаться. Затем создали вакцину, началась большая прививочная кампания. Плюс многие переболели, у них выработался иммунитет. Мы перестали бояться вируса, лучше узнали его. Сейчас ситуация с ковидом действительно не столь напряженная. Единственное, что внушает опасения, — отсроченные последствия для переболевших, особенно тех, у кого было обширное поражение легких. Но это мы узнаем и будем анализировать только спустя время.

— Говорят, новый штамм коронавируса — «пирола» — более заразен, чем его предшественники, и может спровоцировать новую вспышку заболеваемости.

— Из того, что я читал, наоборот, следует, что штаммы образца 2020 и 2021 годов легче распространялись и тяжелее переносились, чем нынешние. Не думаю, что от ковида вновь будет исходить угроза, сопоставимая по масштабам с началом пандемии. Мне кажется, еще немного — и мы будем относиться к нему примерно как к гриппу.

Например, сейчас у нас 58 пациентов с коронавирусом, и никому не требуется ИВЛ, реанимация — все в обычных палатах. В основном, это представители старшего поколения — 60, 70 лет и больше. Как правило, с сопутствующими заболеваниями.

— Кузбасс не первый год входит в число регионов России с наибольшим количеством выявляемых больных ВИЧ. На ваш взгляд, насколько это острая проблема для региона, в частности, для юга области?

— Это известная палка о двух концах. С одной стороны — да, хотелось бы, чтобы число зараженных ВИЧ жителей стремилось к нулю. С другой — то, что их выявляется много, совсем не обязательно означает, что ситуация с вирусом в регионе ухудшилась. Вполне вероятно, улучшились наши диагностические возможности. А это очень важно, ведь позволяет в том числе определять заболевание на ранней стадии. Нужно понимать, что ВИЧ — это не приговор. При своевременном выявлении, назначении определенных препаратов и профилактических мероприятий люди могут полноценно жить десятками лет.

— А сколько человек с ВИЧ лечили у вас в больнице?

— В 2021 году пролечили 217 человек, в 2022-м — 412, за 10 месяцев 2023-го — 455. Мы видим, что с течением времени летальность среди таких больных снижается. В первую очередь, думаю, это связано с возможностями новой больницы, прежде всего, с реанимацией. Ее оснащение помогает проводить процедуры, позволяющие «вытягивать» больных, это, например, и заместительная почечная терапия, и вспомогательная вентиляция легких. Плюс все-таки опыт, который нарабатывают врачи.

— С какими-то редкими заболеваниями попадали в больницу?

— В 2022 году мы лечили двух женщин с малярией. Это были туристки, которые вернулись из Венесуэлы. Там, по всей видимости, их укусили комары, являющиеся носителями заболевания. Попадали к нам и пациенты с корью, преимущественно из Средней Азии. Они могли заразиться из-за того, что не вакцинировались. Совсем недавно поступили двое родственников с туляремией (острое инфекционное заболевание, для которого характерна лихорадка и поражение лимфоузлов и других органов. — Прим. ред.). Сходили в тайгу на охоту, переночевали в заимке и там подхватили эту болезнь. Скорее всего, через пищу, до которой перед этим добрались грызуны, считающиеся основными возбудителями инфекции. В таких случаях единственное отличие в том, что иногда установление точного диагноза может занять больше времени. А сам подход к лечению, основные процедуры схожи.

— Сказались ли санкции на поставках и обслуживании оборудования?

— В больнице установлено оборудование производства Китая, Германии, Швеции, Японии, США. Отдельные сложности возникают, но нет такого, что из-за санкций какой-то дорогостоящий прибор у нас встал и не работает. Крутимся, всегда находим варианты, аналоги по тем же расходникам, реагентам. В тех случаях, когда, например, для корректной работы оборудования обязательно требуются оригинальные компоненты фирмы-изготовителя, как правило, тоже всё можно заказать, единственное, срок доставки увеличивается. Большинство компаний-производителей имеют в России своих представителей, мы постоянно в контакте с ними. Они сами заинтересованы в продолжении работы, поэтому в основном идут навстречу и содействуют.

— Что будет, если в Кузбассе победят все инфекции и больница останется без пациентов?

— Интересный вопрос. Действительно, число людей, болеющих в регионе теми или иными инфекциями, считается одним из критериев уровня социального благополучия. И в идеале мы должны стремиться к тому, чтобы свести количество заражений к нулю. Но в таком случае больница останется без пациентов, не сможет зарабатывать, окупать свои основные нужды. А их немало — у нас комплекс зданий, крупная территория, всё это нужно отапливать, содержать в чистоте, плюс выплачивать и индексировать зарплаты персоналу, закупать лекарства и расходники. Прямо сейчас вопрос еще не стоит остро, но, не исключено, в определенный момент нам нужно будет найти его решение. На мой взгляд, больница нужна и она должна продолжать работу.

Ранее NGS42.RU публиковал интервью с министром здравоохранения Кузбасса Дмитрием Бегловым. Мы поговорили с ним об актуальных для региона проблемах рождаемости, распространения ВИЧ, дефицита врачей, строительства новых больниц и поликлиник и не только.

Также на наши вопросы в беседе подробно ответил главный врач Кузбасского клинического онкодиспансера Вадим Захаров. Он поделился мнением о ситуации с выявлением и лечением рака в Кемеровской области, большими очередями к профильным специалистам и озвучил цели на ближайшую перспективу.