«Он сказал, что пойдет и это не обсуждается»: кемеровчане поженились за три дня до мобилизации

Редакция NGS42.RU продолжает документировать события, связанные со спецоперацией на Украине и частичной мобилизацией. Мы рассказываем, кто рискует своей жизнью ради жителей Донбасса, Запорожья, Херсона и почему они это делают. Этим материалом мы запускаем цикл историй женщин, чьи мужья, отцы и сыновья сменили гражданскую одежду на камуфляж, а свои дома, работу и воспитание детей — на казармы, муштру и риск пасть в бою с противником. Из соображений безопасности наших собеседниц и того факта, что мужчины являются военнослужащими, мы не будем указывать их персональные данные.

Сегодня мы расскажем историю Ирины и Александра, которые несколько лет жили вместе гражданским браком, но узаконили отношения за пару дней до того, как мужчина отправился в учебную часть, а теперь уже находится вблизи зоны боевых действий. О своем отношении к частичной мобилизации и спецоперации, семейной рыбалке, мыслях коллег о побеге и о будущем — в монологе кемеровчанки.

— Вместе мы уже три года. Познакомились довольно забавно — на рыбалке. Я в детстве часто ходила на реку ловить рыбу с палкой вместо удочки, к которой привязывали леску. Мне так это всё нравилось, но с годами стало как-то не до того. Тут предложили поехать, я согласилась.

Познакомились с ним уже на рыбалке, подошла к нему, говорю: «Давай ты будешь закидывать, а я вытаскивать» — так и начали общаться. Спустя примерно полгода начали жить вместе. Сейчас продолжаем «семейную традицию» — иногда ездим на рыбалку. Нет цели поймать рыбу, это просто приятное времяпрепровождение всей семьей на свежем воздухе.

Вопрос о том, чтобы пожениться стоял давно, но я отказывалась, потому что не видела в этом смысла: зачем, и так же всё хорошо. Но тут, когда 26 сентября пришла повестка, Саша поставил вопрос ребром и сказал, что мы должны расписаться. Я ответила, что уже не успеем, там же надо ждать, кто-то и три месяца в очереди стоит, но он настаивал на своем. На следующий день он позвонил, я была на работе, говорит: «Возьми паспорт и выходи».

Мы поехали в ЗАГС, где нас расписали, выдали свидетельство, поставили печати в паспорта. Как он это сделал — не знаю. Особых эмоций не было, скорее истерика. Вместо радости — слезы на глазах. Нервно смеялись оба. Ощущения, что мы стали муж и жена нет, я знаю, что не одна, что у меня есть мужское плечо, и это главное.

Получилось, что из-за деления групп отправки мы его два раза провожали: первый раз всей семьей, второй раз я одна на площадь пришла.

У него от первого брака есть дочь, на днях ей исполнилось 11 лет. Она про отправку еще не знает, потому что уехала на отдых. Будет ей мать говорить об этом или нет, я не знаю. У меня есть сын от первого брака, он в курсе всей этой ситуации, переживает.

Вся семья, и с его стороны, и с моей, сказала, что раз надо — значит надо. Отец его, Саша у него единственный сын, говорит, что всё будет хорошо. Каждый день с ним общаемся, он успокаивает, говорит, что Саша вернется. Понятно, что все вернутся, только кто как, но главное, чтобы живыми. Нам остается только ждать.

У нас есть собака. Все выходные, праздники мы проводим в лесу, потому что порода охотничья, ей надо больше гулять. Возим на выставки, вот в выходные снова поеду. Думаю, как буду одна ту же клетку нести, за собакой следить. Видимо, поеду с сыном. Он сейчас взял на себя часть обязанностей, старается помогать. В школу ему ко второй смене, но он с утра просыпается рано, ходит гулять с собакой. Тут надо было сумки тяжелые домой занести, мне самой было бы сложно, он спустился, затащил.

Когда объявили частичную мобилизацию, мы предполагали, что он попадет в списки. С начала спецоперации мы это всё обсуждали. Действительно, сколько можно было мучить людей в Донбассе? Первое время следили за всеми событиями, мы живем неподалеку от военной части, общались с контрактниками, кто там был и возвращался, они тоже считают это всё правильным. Тогда еще пришли к мнению, что если надо будет, то он пойдет. Так и вышло.

Утром, когда я уже была на работе, ему принесли повестку, в которой говорилось, что через четыре дня, то есть 30 сентября, Александр должен явиться на отправку в учебную часть. Боевого опыта у него нет, один раз был на сборах после демобилизации, но по возрасту и по специализации подходит. Около 10 лет назад он служил в спецразведке. Он сказал, что пойдет и это не обсуждается. Говорит: «Партия сказала: «Надо!» — комсомол ответил: «Есть!»» Надо идти защищать родину. У нас такое мнение, что парни должны служить, мой сын пойдет, если по здоровью будет годен.

На сборы особо не тратились, собрали всё своими силами: спальник, коврик, рюкзак уже были, мы с этим на отдых ездили, единственное, что купили, — берцы и аптечку, ну продукты в дорогу. Он сказал, что это армия, ничего покупать не надо, у всех всё будет одинаковое.

Отпускала я его неспокойно, но вариант сбежать, как крыса с тонущего корабля, даже не обсуждался. Я абсолютно не согласна с теми, кто уехал из России. Тут остались их семьи, я знаю несколько таких, кто их тут защищать будет?

Когда чиновники говорят, что им нельзя идти, а они готовы прям сейчас пойти, ну это смешно, хоть бы не позорились, а сидели и молчали (власти Кузбасса не ответили, получил ли кто-то из областных чиновников или их детей повестки. — Прим. ред.).

На отправке кто-то фотографировал, но снимков мало, а жаль, это ведь память. Когда вернутся, их там же встречать будут. Понятно, что сейчас у всех эмоции. Я помню, как его в автобус посадила, они поехали, села в машину и поняла, что 40 минут прошло. Где я всё это время ходила, не помню.

Была надежда, что он где-то в тылу будет служить, но, зная его характер, что он всегда везде первый, за всех надо заступаться, очень легкий на подъем, активный, всегда на любые баррикады. … Он уже там, где именно — не знаю, в подробности он не вдавался. Когда мы последний раз общались, он сказал: «У нас тут сильно жарко». Я уточнила, о чем речь, он добавил, что не про погоду.

Саша в буквальном смысле приносит людям тепло: вместе с отцом он занимается отоплением в частных домах, коттеджах. Монтируют системы трубопроводов, канализации, сантехнику, устанавливают газовые и угольные котлы. В этой сфере они не первый год, теперь уже не они работают на фамилию, а она на них. В последнее время заказов стало много.

Из-за мобилизации возник вопрос, как этим всем дальше заниматься, но отец сумел набрать рабочих. Один из них — беженец с Украины. Он и его семья благодарны, что сейчас наши ребята там. Сколько за эти годы там погибло людей — неизвестно. Если бы Россия не вмешалась, их там всех просто повырезали бы. Многие говорят, зачем войска туда пришли, ведь жили не тужили, всё нормально было. Да ничего нормального не было.

Я люблю свой город, свою страну, переезжать совершенно не хочу. Спасибо коллегам, что при мне стараются больше так это всё не обсуждать. Коллеги у меня на работе не понимают, как можно идти по мобилизации, ведь там гибнут. Сначала я с ними дискутировала, но так, поверхностно. Когда пришла повестка, ребята стали более корректно высказывать свое мнение. Спрашивают, как там муж мой, какие новости, а когда меня нет в кабинете, обсуждают, что придумать, чтобы избежать отправки. Те, кто уехал из страны, по их мнению, — «красавчики». Мне кажется наоборот: уехали и славно, можете не возвращаться. Для страны это, конечно, плохо, так как большой отток денег. Может быть, будет трудно, но Россия куда только ни попадала, мы и с этим справимся.

Сильно успокоило, что их там всех одели, обули, лекарства дали все необходимые. Говорит, что даже складывать уже некуда. Специфических болезней у него нет, все болезни стойко, как настоящий мужчина, переносит, никогда не лечась. Есть трудовые болячки, межпозвоночные грыжи, например, но он их никогда не лечил и никому о них не скажет.

Тем, кого отправляли, сразу открывали счета, выдавали карты, на которые будут какие-то деньги начислять за участие в спецоперации. Многие мальчишки их сразу на площади своим женам отдавали, видела, как из автобуса в окно выкидывали, потому что вспоминали о них в последний момент.

С нами уже связывался соцработник, мы составили социальный паспорт семьи: кто живет с нами, кто отдельно, какие вопросы есть, нужна ли помощь какая-либо. По вопросам кредитов и ипотеки обещали информировать сразу, как какие-то решения будут приняты правительством. У нас кредит, оформленный на меня, причем брала я его до того, как мы поженились. Сейчас как родственник мобилизованного думаю взять каникулы.

Что думаю обо всём? Не знаю, страшно. С учетом того что приняли новые территории в состав РФ, а Украина, судя по всему, успокаиваться не собирается. Я с политикой особо не дружу, с военным делом тоже, но мне кажется, что на границе всё время будет неспокойно. На сколько всё затянется — неясно.

С первого же дня отправки мобилизованных корреспонденты NGS42.RU вместе с родственниками и властями провожают мужчин с площади у памятника Николаю Масалову. Вы можете посмотреть трогательные кадры в наших фоторепортажах:

• ревели даже отцы и братья: кузбассовцы отправились на подготовку к спецоперации на Украине;
  

• вторую группу мобилизованных отправили из Кузбасса;

• третью группу мобилизованных из Кемерова провожали с иконами и байкерами;
  

• день четвертый: вместо губернатора мобилизованных отправил председатель правительства Кузбасса.

Также мы поговорили с теми, кому пришли повестки, и узнали их мнение о происходящем, кроме того, высказались и близкие.

• «Мы как 300 спартанцев»: как Кузбасс проводил первых мобилизованных;
  

• «Я не знаю, что будет дальше»: истории кузбасских семей, которых затронула частичная мобилизация;

• «Всё хорошо, не переживайте»: видео отправки четвертой группы мобилизованных.