«Кто сказал, что уголь должен быть с кровью?»: вспоминаем взрывы на «Распадской» спустя 12 лет

Каждый день шахтеры рискуют жизнью. Выходя на смену, они думают об одном: чтобы прокормить семью, нужно выполнить план. Однако не все из них, спустившись под землю, смогут вернуться на поверхность: добывать уголь слишком опасно.

Со дня трагедии на междуреченской «Распадской» — крупнейшей шахты России, прошло 12 лет. В ту ночь два взрыва оборвали жизнь 70 горняков, 20 спасателей и одного злоумышленника, который хотел украсть с предприятия металл. Но за прошедшие годы особо ничего не изменилось: ЧП происходят регулярно и гибель 51 человека на «Листвяжной» — очередное тому доказательство. Всему виной — несоблюдение техники промышленной безопасности. О том, на какие риски шахтерам приходится идти ради добычи угля и что изменилось за 12 лет — в материале NGS42.RU.

Неизбежный взрыв

Безопасность шахты еще задолго до той самой трагедии была под вопросом. Например, 23 января 2010 года во время работы 29-летнего электрослесаря Валерия Морозова с высоковольтным кабелем произошел взрыв. Тогда жизни 224 человек удалось спасти, шахтеров успели вывести на поверхность.

В начале мая 2010 года на предприятии произошел пожар. Как впоследствии установил Ростехнадзор, руководство шахты скрыло его, работа продолжалась. Следствием этой халатности стало два взрыва в ночь с 8 на 9 мая. Пока вся страна готовилась к празднованию Дня Победы, 359 шахтеров «Распадской», как обычно, добывали уголь, но в 23:40 произошел первый взрыв. Его мощности хватило, чтобы разрушить здания, находившиеся на поверхности, в том числе систему вентиляции. Разом оборвались 64 жизни: 16 человек погибли — от взрывной волны, 48 — от отравления угарным газом из-за начавшегося пожара, но этих жертв можно было избежать.

Впоследствии было установлено, что часть рабочих не успела воспользоваться самоспасателем, а у некоторых из отравившихся его не было вовсе. Но и не всем тем, у кого он имелся, удалось выйти на поверхность — людям просто не хватило запасов воздуха. Как потом покажет следствие, руководство «Распадской» не проводило расчеты, благодаря которым можно было бы понять, что за час, на который рассчитан самоспасатель, невозможно выйти на поверхность. Решить проблему могли дополнительные пункты самоспасателей.

Спустя 4 часа произошел второй взрыв. В этот раз смерть забрала еще шестерых шахтеров, а вместе с ними и 20 спасателей, спешивших на помощь горнякам. Поиски пострадавших приостановили из-за угрозы очередной детонации угольной пыли и газа. В это время на помощь местным отрядам ВГСЧ выехали спасатели из других городов Кузбасса: Новокузнецка, Прокопьевска, Осинников, а также из республики Хакасия и Ростова-на-Дону.

Вскоре на место трагедии прибыла группа психологов. Родные погибших и пострадавших долгое время находились в неведении: никакой информации о находившихся в шахте не было. Решить этот вопрос мог тогдашний губернатор Аман Тулеев, который приехал в Междуреченск. Родственников собрали в актовом зале, но ничего конкретного губернатор им не сказал. Вместо этого он говорил тем, кто еще надеялся на спасение близких, о компенсациях, которые они получат после обнаружения тел погибших.

На третий день трагедии стало понятно, что в живых никого не осталось. Шахту решено было затопить. По официальным данным, всего от взрыва погиб 91 человек: 70 горняков, 20 спасателей. Еще один — неустановленный мужчина, который проник в шахту, чтобы украсть цветной металл, но вместо этого нашел в ней лишь свою смерть.

Безвыходное положение

Спустя пять дней, 14 мая, на центральной площади Междуреченска состоялся траурный митинг по погибшим, в котором приняло участие около 3000 человек. После этого около 200 из них устроили пикет, перекрыв железную дорогу Новокузнецк — Абакан. Пикетчики жаловались на плохие условия труда и низкую заработную плату, которая зависит от объема добываемого угля. Но слушать их не стали: разгоняли людей с помощью ОМОНа, 28 участников перекрытия были задержаны. Губернатор тогда заявил, что только двое из них — шахтеры, и то, не имеющие никакого отношения к «Распадской». Впрочем, нечто подобное он выдал и про участников стихийного митинга после пожара в «Зимней вишне», назвав не менее 5 тысяч горожан — двумя сотнями бузотеров.

Тем не менее слова рабочих подтвердились в ходе следствия. По версии следствия, на «Распадской» утвердили собственную документацию, по которой добыча ископаемого должна достигать 21 500 тонн за смену, вместо первоначальных 8000. Опять же, подобное говорили и выжившие после взрыва на «Листвяжной», то есть проблема со сверхнормативами за прошедшие годы не исчезла.

Подтвердил это и первый заместитель председателя российского профсоюза угольщиков Рубен Бадалов, который рассказал корреспонденту NGS42.RU, что организация борется с этим десятилетиями.

— Горняков загоняют в безвыходное положение. Руководство экономит на зарплате, на людях. Кто сказал, что уголь должен быть с кровью? Шахтеры получают деньги за опасность, а не за знания и умения, а потом становятся расходным материалом. Если изначально не создавать условия для взрыва, то его просто не будет. А выходит так, что происходит трагедия, мы устанавливаем новые правила, какое-то время они соблюдаются, а потом мы снова что-то упускаем. Если ситуация повторяется, значит, мы делаем недостаточно. Государство должно принять меры, чтобы была система, которая не позволит нарушать правила безопасности, — считает Бадалов.

Спустя 10 лет после аварии, один из работников шахты Лев Идигешев рассказал, что датчики, показывающие уровень концентрации метана, заклеивались кусками изоленты. О том же самом, к слову, говорили и работники «Листвяжной». Также горнорабочий говорил, а следствие потом подтвердило, что после первого взрыва шахтеры просто не успели дойти до выхода: путь до поверхности был слишком долгим (протяженность выработок шахты составляет около 300 км, что превышает линию московского метро). Немаловажную роль сыграл и неправильно разработанный план ликвидации аварии, а также схема вентиляции, которая была запрещена Ростехнадзором еще в 2007 году после аварии на шахте «Ульяновская», о которой мы рассказывали ранее.

Наказание никто не понес

В июле 2010 года Ростехнадзор назвал 15 человек, которых считает причастными к аварии на шахте «Распадская». После шести лет следствия, в 2016 году, количество обвиняемых сократилось до восьми: главного инженера Андрея Дружинина, директора шахты Игоря Волкова и технического директора Анатолия Рыжкова, начальника смены Игоря Белова, командира военизированного горноспасательного отряда Александра Апалькова, инспектора Междуреченского территориального отдела горного надзора Ростехнадзора по Кемеровской области Федора Веремеенко и отвечающих за вентиляцию и дегазацию Владислава Вальца и Вячеслав Радцева. Веремеенко было предъявлено обвинение по статье «Халатность», всем остальным — по «Нарушению требований промышленной безопасности опасных производственных объектов».

В итоге наказание никто не понес. В 2018 году Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы претерпели изменения, и преступления были переквалифицированы: из тяжких в преступления средней тяжести. В связи с этим сократился срок их давности, и все ходатайства обвиняемых по прекращению уголовного дела были друг за другом удовлетворены.

На ошибках не учатся

Сейчас шахта «Распадская» продолжает работать, ЧП на ней тоже никуда не делись. В декабре 2017 годам там четыре часа тушили пожар, а летом 2020-го из-за возгорания на глубине 400 метров пришлось приостанавливать работы и выводить на поверхность 154 человек. Помимо этого, в прошлом году на предприятии нашли 159 нарушений требований промышленной безопасности.

— Установлено, что в двух подготовительных забоях допущены нарушения при креплении горных выработок, на проходческом комбайне неисправна система взрывозащитного орошения, не осуществляется контроль за смещением пород кровли, работы по проведению горной выработки ведутся без соблюдения требований безопасности в опасной зоне горно-геологического нарушения, не обеспечена техническая возможность разгазирования тупиковой части горной выработки, — говорилось на официальном сайте Ростехнадзора.

В результате работу подготовительных забоев приостановили на 30 суток.

Но не только на «Распадской» шахте происходят ЧП. По словам Бадалова, статистика показывает, что случаи массовой гибели людей на шахтах происходят раз в 3–4 года, а то и чаще. Вспомнить трагедии оказалось нетрудно:

1997 год — шахта «Зыряновская» (67 погибших).

2003 год — «Зиминка» (14 погибших).

2004 год — «Тайжина» (47 погибших).

2005 год — «Есаульская» шахта (25 погибших).

2007 год — «Ульяновская» (110 погибших) и «Юбилейная» (38 погибших).

2008 год — «Шахта им. Ленина» (5 погибших).

2010 год — «Распадская» (91 погибший).

2013 год — «Шахта № 7» (8 погибших).

2021 год — «Листвяжная» (51 погибший).

В происшествиях на шахтах много общего: почти все связаны со взрывом метана. Кроме того, многие виновные либо так и не понесли наказание, либо получили условный срок. История показала, что халатность по отношению к правилам безопасности почти всегда приводит к трагичным последствиям. Однако на ошибках не учатся, а значит, история повторится.